Свидетели Крысолова

Рядом на полу валялся оброненный пульт. Живец поигрался с ним, освоил, отворил окно и подстроил кондиционер. Хорошо иметь свой дом, хорошо жить открыто, свободно. Правда, это ничуть не умнее любой другой линии поведения и имеет свои неудобства, но иногда — хорошо. Он знал, что у Наташи имеется и машина, почти новая — «вольво», хотя и с довольно скромным списком удобств. Ключи в сейфе, там же обычно лежал пистолет, код известен.

— Не спасли тебя ни «вольво», ни дом, ни сейф, ни даже «рокот»... — пробурчал Дмитрий, устраиваясь поудобнее. — А ты так ничего и не поняла. Даже этот Омар умнее, хоть и бомж вонючий...

Сон крутился рядом, но никак не хотел захватывать Живца. Тогда он занялся привычным отсчётом от тысячи к нулю. Сразу пришла дремота, но и в ней он ещё думал о Даниловой со стороны. В некоторой степени, они теперь как родные... Могли бы иметь хороший секс — Наташа никогда не сможет объяснить словами всё то, что Живец знал теперь о её теле. Он сбился со счёта.

— Да ёптель! — мысленно Дмитрий приказал себе сосредоточиться. — Только вот она меня так хорошо не знает, а значит, ничего хорошего не получится с этим беззубым капитаном!

Он перевернулся и снова начал считать. Со второй попытки это сработало, жаркий день уступил место прохладной ночи, вечной ночи подземелий. Духота, навязчивый, едкий дым, к которому невозможно привыкнуть...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ПРИБЛИЖЕНИЕ

— Взрывчатка дело тонкое, я же говорю, — дребезжал старческий голос. — Поэтому давайте-ка жребий бросать, братья бомжи. Ни к чему всем троим у костра сидеть, у меня и так пальцев не хватает.

Запах дыма, запах крови, запах пота, тухлая вонь и аромат жареного мяса... У Наташи совершенно пустой желудок, она очень хочет есть. И пить, пить тоже. Кроме старческих голосов бомжей слышно ещё какое-то бесконечное шуршание. Или шлёпанье... Похоже, будто вокруг ползают миллионы змей, а через них прыгают миллионы жаб.

— А как одному управиться? — кажется, это Тощий. — Ведь один льёт, другой форму держит. Да ещё облепить стружкой надо побыстрей, пока не остыло. Длинный тильзит ругается, когда мало стружки.

— А ты слышал?!

— Да он так смотрит, что и слышать не надо!

— Значит, надо кидать жребий: кому от костра уйти. Двое остаются.

— Вот не станет скоро нас, кто тогда им тонкие дела работать станет? Хотя им, нелюдям, всё едино...

— Это точно. Я дней десять назад пружину в арбалет не вставил... Потерял пружину, думал, найду — вставлю, и забыл, так отдал. А никто и не хватился. Не выстрелил, они и выбросили. Даже не принесли, чертяки, а ведь почти исправная машинка, только пружину вставь — и готово.

— Ты уже шестой раз об этом рассказываешь.

— Э! А ты считал, да? Сучок, ведь я постарше тебя буду!

Больше так лежать нельзя, очень хочется пить. А ещё одна из этих жаб может вспрыгнуть прямо на спину... Наташа разлепила заплывшие веки, пошевелилась, и потоки боли хлынули в мозг из каждой истерзанной клеточки тела.

— Воды... — прохрипела она.

— Сходи да попей! — раздражённо прикрикнул на неё Сучок. — Ишь, молодых нашла.

— Да ей не встать, — предположил Тощий. — Говорили же тебе, дуре: не лезь, куда не просят.

— Встанет, бабы народ живучий. Вот помнишь, как Сонька Рвач в Серой Шахте пьяная вниз навернулась? Орала трое суток снизу, а там же арматура торчит, да и высота такая, что... В общем, когда замолчала, так все вздохнули с облегчением. А Сонька через пару деньков наверх вылезла, я ещё отлить пошел, а она выползает... Я сам чуть не упал, Тощий, я...

— Да рассказывал ты, — поморщился Тощий, поднял пустой ковшик и покрутил его в руке. — Раз шесть рассказывал. Нет у нас воды, девка. Иди сама.

— Она, Сонька-то, внизу, как кошка, зализалась, водички лужицу нашла, вот и оклемалась потихоньку. Спину только перекосило ей с тех пор, — как ни в чём не бывало продолжал третий старик, одновременно быстро смешивая в ямке какие-то порошки. — Так я и говорю: Сонька нас всех ещё переживёт. Сейчас небось где-нибудь в мёртвых кварталах пробавляется. Лето! Чем не жизнь?

— В приёмнике она, как пить дать, — заспорил Сучок. — Все теперь в приёмнике, кто жив. Только по мне — так лучше сдохнуть. Хватит на меня смотреть, дурища, глаз у тебя нехороший! А ну отвернись, а то сейчас выковыряю глазик-то!

— Не трожь, — посоветовал Тощий. — На неё Косматый глаз положил, слышали, как давеча ухал?

— Да их не поймёшь...

— Нет, не скажи. Если прислушаться, то вроде кое-что понятно.

«Вот и фамилия у него теперь есть, — подумала Наташа. — Кривонос Косматый, по происхождению тильзит, по профессии — вожак группы налётчиков». Крыса. Крыса, не раздавив которую, она теперь никогда не сможет жить спокойно. «И ещё Ушастик и тот, Длинный. Старики тоже говорили про какого-то Длинного...» Данилова дотянулась до клипсы, ощупала. Вроде бы повреждений нет, значит, есть шанс...