Свидетели Крысолова

Минуту назад он хотел выйти под руку с мэром, держа пистолет под полой форменной кожанки, а теперь понял, что этого не требуется. Здесь просто люди, усталые, вырождающиеся. Им ничего не нужно, пока этого не потребует Милош. Веками энергию давали идеи, обещавшие процветание, а когда они иссякли, когда с окружающим миром стало не нужно больше сражаться, чтобы уцелеть, люди превратились в кукол. И только клоны, в которых догорают искры чужой силы, еще находят странный вкус в игре под названием жизнь. Бояться им следует только друг друга… Точнее, следовало, теперь на сцене появились сразу два противника. Но здесь их нет.

— Спасибо, — шепнул энбэшник.

— Что? — даже не понял Живец. — Ах да. На здоровье, Аркаша. Выбери там машину с хорошими подвесками, а то мэра растрясет.

По обе стороны крыльца выстроились десятка три мунгвардейцев. Дмитрий пожалел, что у Шацкого нет оружия, — на открытом пространстве охрану можно было расстрелять за несколько секунд. Впрочем, майор бы не понял, зачем это нужно… У рожденных нет «энергии игры».

Живец не сказал о конечной цели поездки, просто махнул Шацкому рукой, и тот послушно покатил по узкой дорожке, ведущей к шоссе. Милош, время от времени потирая виски и явно стараясь протрезветь, молчал, пока мимо не пронеслись распахнутые ворота.

— Может, хватит, Дима?

— На шоссе высадим, — отозвался погруженный в свои мысли Живец.

— Только не очень далеко, ладно? Я ведь должен быть на месте, наша охота продолжается.

— Охота на кого?

— Ну, есть еще некоторые люди на подозрении… Да и в НБ кое-кто из начальников отделов может натворить глупостей.

— Ты же говорил, там твои друзья.

— Не только, — вздохнул Милош. — Есть друзья, а есть… ну, соперники. Ты понимаешь. И вот еще: мы договорились? Я могу на тебя надеяться? Пойми, это не вопрос игры, это вопрос самой возможности играть. Если Крысолов добьется своего, то начнется схватка, в которой мне не уцелеть, и…

— Ты в это веришь все-таки? — перебил его Живец.

— Во что?

— Ну в то, что все горожане узнают о случившемся? Ты веришь, что Крысолов наделен такими возможностями?

Мэр только хмыкнул и отвернулся к окну. Тихонько рассмеявшись, Дмитрий подмигнул обернувшемуся Шацкому.

— Так и будет! Как ты ввязался в эту историю, а, Милош? Такая глупость с твоей стороны!

— Отиль с Плещеевым убедили меня в опасности. Особенно после того, как из тоннелей не вернулись несколько…

— Клонов.

— Да, несколько наших, — вздохнул Милош. Шацкий опять обернулся, мэр вызывающе ухмыльнулся ему в лицо. — Да! Что смотришь?! За дорогой следи. Это были не простые ребята, Дима, не такие хорошие, как ты, но тоже очень не простые. Они не вернулись. И ты бы не вернулся. Я всех нас спас, понимаешь?! А теперь меня хотят заставить заплатить за это…

— Что тебе стоит? Объяснишься, а еще раньше — скроешься куда-нибудь, денег хватит, возраст уже преклонный.

— Да не так чтобы очень, — обиделся Милош. — Дима, есть вещи, которые я не могу себе позволить. Так же как умереть. Есть вещи, которые мне нравятся. А вот чутье подвело, ты прав… Впрочем, выхода не было. Так я могу на тебя надеяться? Учти, если я окажусь крайним, то обнародую кое-какую информацию. Она, кстати, будет обнародована и в случае моей смерти… — Мэр сделал такую короткую паузу, что Шацкий, похоже, не обратил на нее внимания. — Короче говоря, на фоне всеобщей запуганности клонами не избежать большой резни.

— Ты меня пугаешь? — повел бровями Живец. — Меня? Этими наплевавшими на все, стареющими, бездеятельными людьми?

— Дурак! Резню начнут наши. Равновесие нарушится, и тогда… Слишком много разных игр переплелось. Но это схватка в молчании, понимаешь? Стоит кому-то одному вскрикнуть, и заорут все. Клонов не истребят, они начнут охотиться друг на друга с помощью рожденных. Сами же клоны уничтожат фабрики, потому что во время войны прежде всего нельзя позволить усилиться другому. Не думаю, что тебе будет просто, ведь и сейчас не только я о тебе знаю, а случись что — узнают все. Твое существование, вот с такими способностями, станет очень неудобным для всех.

Машина выехала на шоссе, Шацкий обернулся в третий раз, теперь вопросительно. Живец помолчал немного, потом кивнул:

— Да, тормози. Пора расставаться.

— Я на тебя надеюсь, Дима! — Милош крепко сжал его плечо и тяжело выбрался из машины. — Не свидетельствуй — и все обойдется! Вот увидишь!

— Увижу. А ты — нет.

Мэр не расслышал последних слов, сунулся обратно в салон с вопросительной улыбкой и тут же вылетел наружу, нашпигованный пулями. Выпустив в дергающееся тело остаток обоймы, Живец спокойно перезарядил «рокот», закрыл дверь.

— Едем, Аркаша.

— Зачем ты это сделал? — нахмурился Шацкий.

— По ряду причин. В основном потому, что я обещал ему не быть свидетелем, но солгал, и Милош это понял. Он бы постарался меня достать, бросил бы в дело все резервы, что у него имеются. Охота тебе связываться с действительно хорошо вооруженными коммандос? Мне тоже нет. Едем.

— Куда? — Майор медленно тронул машину. — Наверное, люди видели, как ты его убил. Сообщат Патрулю.