Свидетели войны. Жизнь детей при нацистах

Свой первый мирный день жители Берлина провели за грабежом уцелевших магазинов и военных складов. Во время боев эсэсовцы подожгли собственный центральный склад на пивоваренном заводе Шультхайс, и теперь это место наводнили гражданские, стремившиеся спасти уцелевшее и припрятать что-нибудь на случай голода, который, по их расчетам, рано или поздно должен начаться после поражения. Детей, прибежавших наблюдать за происходящим, потрясла суматоха, расточительное поведение и внезапные проявления насилия со стороны взрослых, которые так часто напоминали им о том, как важно играть спокойно и собирать вторсырье для военных нужд. Во дворе пивоварни люди срывали тенты с машин, нагруженных провизией, пока русские солдаты не начали стрелять в воздух, чтобы восстановить порядок. Рядом с водонапорной башней в Пренцлауэр-Берг двенадцатилетняя Лизелотта Й. видела, как те, кто был «слишком труслив», чтобы зайти внутрь, набрасывались «словно гиены» на людей, уносивших свою добычу. Вальтер Б. заметил, что советские солдаты фотографируют дерущуюся толпу, и ему стало стыдно: «Завоеватели Германии вряд ли составили о ней благоприятное впечатление» [47].

1 мая Лотар Леве был ранен – физическая боль мгновенно превратила бравурную радость успешной охоты на танк в ужас. В ту ночь незадолго до полуночи – часа назначенной сдачи бункера у зоопарка – Лотар вместе с остальными попытался прорваться из Берлина по мосту Шарлоттенбрюк через реку Хафель в Шпандау. Несмотря на все препятствия, им удалось взять штурмом мост и прорвать тонкую линию советской обороны на его западном конце. Лотара влекла вперед мысль о больничных поездах с белыми простынями, которые ждали в Науэне, чтобы доставить их прямо в Гамбург, но когда его подразделение достигло этого района, они обнаружили, что там идет массовая капитуляция: город пал за неделю до этого. Все еще не желая смириться с поражением, Лотар присоединился к группе из дюжины мужчин, пытавшихся прорваться дальше, но эта попытка тоже окончилась неудачей – их машина заглохла, и шестерым выжившим пришлось бросить ее и идти пешком. Как и у отряда гитлерюгенда, который двигался на восток через леса Тюрингии, пытаясь вырваться из американского окружения, мотивы этого обреченного упорства не вполне ясны. Что руководило Лотаром – инстинктивный страх, гордость или нежелание смириться с поражением? Или он, как и другие солдаты вермахта, убегавшие от русских, просто стремился сдаться американцам?

Только столкнувшись с линией русских пехотинцев, наступавших на них стрелковой цепью, эти несгибаемые воины наконец сдались. Их поставили к стенке, рядом с которой на земле уже лежали мертвые мирные жители. Худшие опасения насчет русских подтвердились – они приготовились к тому, что их сейчас расстреляют. Но после короткого разговора с одним из офицеров к ним неожиданно подошли красноармейцы и забрали у них кольца и часы. Взамен Лотару сунули в руки две пачки немецких сигарет. Его представление о русских как о «недочеловеках» внезапно и бесповоротно рухнуло. Их передали украинской артиллерийской части в соседнем городе, и женщина-врач части сразу же осмотрела пленных немцев. Потом их накормили. Но больше всего Лотара потряс поступок красноармейца, одолжившего ему свой столовый прибор. Десятилетия спустя он размышлял: «Я не мог представить себе, чтобы немецкий солдат дал русскому пленному собственную посуду для еды и ложку – подобная мысль просто никогда не приходила мне в голову. И тот факт, что этот советский солдат добровольно и охотно отдал мне свое, потому что ему было жаль меня, поколебал основы моего представления о них». Но прежде чем Лотар пришел к этому прозрению, в окончательном наступлении от Одера на Берлин погибло 361 367 советских и польских солдат и 458 000 солдат вермахта. Из новобранцев гитлерюгенда в последние месяцы войны пало 27 000 человек [48].

5 мая, в тот же день, когда Лотар Леве попал в плен, американские войска наконец добрались до небольшого, охваченного тифом и дизентерией австрийского лагеря в Вельсе. Там среди заключенных, переживших форсированные марши из Маутхаузена, среди вшей, голодающих и мертвых ждали своего освобождения Иегуда Бэкон и Филипп Мюллер [49]. Через три дня вермахт наконец капитулировал.

Часть IV. Что было потом

11. Побежденные