Свидетели войны. Жизнь детей при нацистах

Даже на более популярном юге детей не всегда встречали с распростертыми объятиями. В феврале 1941 г. Рудольф Ленц прибыл в Меггесхайм с группой мальчиков из Хердеке и Веттера в Руре. Всех их выстроили перед деревенской школой, чтобы будущие приемные матери могли их рассмотреть. После того как «рынок рабов» остался позади, и они освоились с монотонной повседневной рутиной на небольших крестьянских участках, Рудольф узнал, что местных фермеров убедили принять эвакуированных детей, пообещав, что к ним приедут сильные и здоровые мальчики, которые смогут восполнить дефицит рабочих рук в хозяйстве. К счастью, Рудольфу больше нравилось заготавливать сено и помогать собирать урожай пшеницы и картофеля, чем ходить в школу. Его воспитывали в протестантских традициях в конфессионально неоднородной и в целом довольно светской среде, поэтому строгие католические традиции Меггесхайма стали для него немалым потрясением. Он мог смириться с тем, что его приемная мать каждый день рано утром ходит слушать мессу. Но священные пространства за пределами церкви были для него в новинку. Он с огромным изумлением наблюдал, как она преклоняет колени для молитвы, где бы она ни находилась, на улице или в поле, стоит только церковному колоколу прозвонить в полдень или вечером. Тем не менее он приспособился и через несколько месяцев так хорошо освоил баварский диалект, что даже родители понимали его с трудом [84].

Страх немцев перед бомбардировками медленно, но неуклонно угасал. Их опасения по поводу того, насколько серьезно англичане покажут себя в этой войне, явно не оправдались. Еще до конца 1940 г. Карола Рейсснер перестала вскакивать с постели, когда в Эссене завывали сирены. В Оснабрюке Дирк Зиверт, сидя в канун Нового года и глядя на догорающие свечи на рождественской елке, растроганно вспоминал победы в Норвегии и Франции. Хотя его попытки пойти добровольцем в армию пока не увенчались успехом, ему казалось, что в наступающем году он обязательно добьется своего. «Но я не хочу забывать одну вещь, – записал в дневнике семнадцатилетний юноша, слегка разомлевший от тепла и выпивки. – Предупреждения о воздушных налетах. Подумать только, как мы боялись воздушных налетов перед войной и какими они оказались на самом деле! Их можно назвать почти безобидными». В общем, размышлял Дирк, прощаясь с 1940 г., «война не так уж плоха, если она и дальше будет продолжаться в том же духе». В новом году он желал «победы и мира» и надеялся, что «сможет в этом поучаствовать» [85].

2. Дисциплинированная молодежь[5]

Твердо решив сплотить нацию для поддержки войны, нацистский режим все же не слишком полагался на всеобщую эйфорию, с которой немцы встретили победы 1940 г. Гитлер был далеко не единственным, считавшим, что причиной поражения Германии в Первой мировой войне стал коллапс тыла. Стремясь избежать его повторения, фюрер постоянно сдерживал тех, кто стремился ввести чрезвычайные меры военного времени, в том числе обязательную эвакуацию детей из городов или мобилизацию женщин на военные заводы. Страстно желая, чтобы немецкий народ провозгласил его национальным мессией, Гитлер вместе с тем испытывал неуверенность. Он опасался, что немецкому народу не хватит духа для тяжких жертв, и он откажется от своей исторической миссии – и от самого Гитлера, – если жертвовать придется слишком многим.