Свидетели Времени

— Вы сказали, что у вас срочное дело? — Она была в сильно помятой, видимо от спанья в кресле, одежде, но держалась подчеркнуто независимо и гордо. Взглянула на горячий чайник. Симс уже доставал еще одну чистую чашку.

Она села, приняла чашку с чаем и сразу отпила несколько глотков, как будто хотела поскорее согреться, ее тонкие пальцы обхватили горячую чашку.

Они с викарием были похожи на связанную многолетним супружеством пару. У Ратлиджа оставалось всего несколько часов, чтобы закончить дело, поэтому он поторопил:

— Возьмите пальто, мы через пять минут едем в Норидж.

Она посмотрела на него с подозрением:

— Но я ужасно устала. Я никуда не поеду, ни в Норидж, ни куда-либо еще. Хочу поскорее добраться до своей постели, глядя на вас, инспектор, желаю и вам того же. Вы выглядите еще хуже меня.

— Вы сделаете это ради отца Джеймса, — перебил он.

— Какое отношение имеет поездка в Норидж к отцу Джеймсу?

— Я считаю, что он начал расследовать какое-то дело и вдруг наткнулся на нечто такое, что повергло его в ужас, и чего он никак не ожидал. Человек, который, возможно, его убил, теперь мертв. Суда не будет, и никто уже не докажет его вину или, наоборот, невиновность. Блевинс вполне всем удовлетворен и закроет дело. Но у меня чувство, что здесь не все так просто. Удобно свалить вину на Уолша и закрыть глаза на некоторые странности и нестыковки. Так вот, я считаю, что долг близких людей — докопаться до истины и найти настоящую причину тревоги отца Джеймса перед смертью. Я не смогу сделать это один.

Мисс Трент и викарий молчали, думая над тем, что только что услышали. Она заговорила первая:

— Только посадите кого-нибудь за руль вместо себя, — и отвела взгляд.

— Уолш мертв, — сказал Симс, — но вряд ли он пытался бы убежать, если бы был невиновен. Если убил не он, почему бы ему не подождать, когда факт невиновности подтвердится и его оправдают?

— Потому что он был бедняк и понимал, что правосудию наплевать на него и его постараются повесить. Кстати, если вы были уверены, что он виновен, почему вы остались на ночь в пустом доме, а не покинули его и не просили помощи?

Мэй Трент опустила глаза, глядя на чашку:

— Это я виновата. Глупо с моей стороны. Викарий спрашивал снова и снова, не проводить ли меня до гостиницы. Но я не могла заставить себя выйти на улицу, мне было страшно, вы сами мне сказали, что убийца на свободе.

— Я так думал, но, возможно, им был не Уолш.

Его рука дрогнула, чай выплеснулся на блюдце, она поморщилась:

— Послушайте, почему вы не скажете прямо, что вам надо от нас?

Симс взял у нее из рук блюдце, вылил из него чай, вытер полотенцем и сказал:

— Но мне надо работать, я не могу бросить свою паству и уехать. И мисс Трент права, задавая вам свой вопрос.

Ратлидж спокойно ответил:

— Я полицейский. Вы не забыли? Я не прошу. Я требую, чтобы вы поехали со мной. И если вы закончили с чаем, мы едем немедленно.

Слыша непрерывное бормотание Хэмиша за спиной, он снова сделал крюк по дороге на юг и заехал на ферму. Ни жеребца, ни фермера там не было. Ратлидж почувствовал тревогу.

Машина ехала на юг. Все молчали. Ратлиджа беспокоило, что викарий занял место Хэмиша. Мэй Трент, сидевшая рядом с ним на пассажирском сиденье, отвернулась, глядя в окно.

Зато Хэмиш оживился. «Ты поступаешь неправильно, — говорил он. — Поезжай в Лондон и расскажи своему начальнику суперинтенденту о своих подозрениях. И пусть он вновь откроет дело».

«Боулс обрадуется возможности закрыть дело, как и Блевинс, — ответил ему Ратлидж. — И оно будет закрыто. У меня осталось менее суток, чтобы раскрыть тайну гибели отца Джеймса. А тайна есть, и она связывает этих двух людей вместе. Но каждый знает лишь свою часть тайны и держит ее при себе. Могу поспорить, поклясться своей карьерой, что я прав».

«Может быть. Но ты не можешь их заставить говорить, времена пыток давно прошли, ты не можешь их принудить. Не говоря о том, что ты не поверишь им».

Ратлидж на какое-то время сконцентрировал внимание на дороге, потом снова подхватил нить разговора с Хэмишем. По крайней мере, это единственное, что не давало ему уснуть за рулем. Но они никогда не могли прийти к согласию.

Последними словами Хэмиша были: «Им не понравится это. В Лондоне».

«Пусть. И мы сейчас далеко от Лондона», — возразил Ратлидж и перестал слушать назойливый голос, чувствуя усиливавшуюся головную боль.

Он подъехал к резиденции епископа как раз к чаю. С трудом втиснул свой автомобиль между телегой с капустой и глубокой ямой, вонявшей, как выгребная. Вылез, расправил ноющие плечи и спину и обошел кругом капот, чтобы открыть дверцу для мисс Трент, но викарий его опередил со словами:

— Почему вы не сказали раньше, что везете нас к монсеньору Хольстену? — Голос его прозвучал недовольно. — К чему такая загадочность?

Викарий и мисс Трент остались стоять у машины, пока Ратлидж прошел по дорожке к двери и постучал.

Открыла Бриони. Она просияла при виде инспектора и, поприветствовав его, спросила: