Свидетели живут недолго

Ну что делать, придется на прощание с ним переспать, пусть старичок порадуется напоследок! Когда он наконец заснул, Марьяна взглянула на часы: полодиннадцатого, как точно она все рассчитала! Она быстро оделась, подправила косметику и отправилась в номер Богданова, где села в ожидании у телефона. В 11.10 раздался звонок. Мужской голос говорил по-русски, без акцента. Марьяна быстро договорилась с ним о встрече для передачи товара. Затем она тихонько проскользнула в свой номер. Виктор Викторович спал сном младенца. Марьяна собрала свои вещи, а его одежду, документы и ключи отнесла к нему в номер. Затем она тщательно заперла двери обоих номеров, повесила на дверь своего номера табличку «Не беспокоить», спустилась вниз и кое-как объяснила портье, что сейчас она должна уехать, но обязательно вернется, так как номер у нее оплачен еще на два дня вперед. Портье успокоенно кивал: «Не волнуйтесь, синьора, все будет так, как вы хотите». Марьяна вышла из гостиницы, взяла такси и исчезла из жизни Виктора Викторовича Богданова навсегда.

На следующий день не очень рано Марьяна отправилась на место встречи. Времени у нее было достаточно, поэтому она шла не спеша, сверяясь с туристической картой и наслаждаясь прогулкой по городу. Улицы были полны праздношатающейся публики, казалось, что в этом городе никто не работает. Основным средством передвижения здесь явно считался мотороллер – на них раскатывали и молодые парочки, и элегантные дамы, и старушки, и монахи, которые были почему-то в разных по цвету сутанах, одни – в коричневых, другие – в черных или белых.

Площадь перед университетом была заставлена сотнями мотороллеров – яркими, сверкающими, разноцветными. Бирюзовые, розовые, фиолетовые – они напоминали майских жуков.

Марьяна зашла в маленькое кафе на виа Корсо, взяла капуччино. Ее спросили, будет ли она пить кофе у стойки или на улице (ее знания английского едва хватило, чтобы понять вопрос и кое-как ответить). Оказывается, тот же самый кофе на улице стоит в три раза дороже, чем у стойки, – на улице человек просидит гораздо дольше. Марьяна ответила, что будет пить на улице, и долго наслаждалась мягким зимним солнцем, разглядывая огромный помпезный памятник Виктору Эммануилу.

Потом она постояла в пестрой шумной толпе у фонтана Треви, наслаждаясь сверканием и плеском потоков воды и журчанием разноязычной туристской речи, бросила в фонтан монетку, соблюдая обязательный ритуал путешественника.

Затем у основания Испанской лестницы она купила три белых розы – они должны были играть роль опознавательного знака при встрече с покупателями – и отправилась на место встречи, на пьяцца Навона.

Там она села за столик уличного кафе возле фонтана Четырех рек, поставила свои розы в принесенную официантом вазочку, заказала легкий коктейль и стала ждать.

За две минуты до назначенного времени на площади показалась живописная троица. Судя по тому, что возглавлявший ее представительный плотный мужчина в элегантном темно-синем пальто, с тяжеловесным, обрюзгшим и надменным лицом римского патриция нес в руке три белые розы, именно с ними Марьяне предстояло иметь дело. Следом за «патрицием» шел худощавый подвижный молодой блондин в длинном сером плаще, которого Марьяна посчитала переводчиком, замыкал шествие крепыш в спортивной куртке, по скучающим внимательным глазам которого сразу был виден телохранитель. Троица уверенно направилась к Марьяниному столу, «патриций» по-английски спросил разрешения сесть, поставил в Марьянину вазочку свои розы и перешел на безукоризненный русский:

– Мы не знали, что нам придется иметь дело с дамой, причем с очаровательной дамой. Разрешите представиться: Иннокентий Аргунов. Сегодня я буду выполнять функции переводчика и, скажем так, доверенного лица, поскольку вы, как я понимаю, итальянского не знаете и английский, наверное, в недостающем объеме, а господин Манчини, – он кивнул на молодого блондина, – к сожалению, не владеет русским.

– А вы эмигрант? – с интересом взглянула на него Марьяна.

– Можно сказать и так. Лучше было бы сказать, что мне выпало счастье многие годы прожить в этой прекрасной стране. Но это так, лирика. Давайте перейдем к делу. Господин Манчини выражает надежду, что операция прошла удачно и вы доставили необходимый предмет.

– Да, безусловно...

В этот момент у столика бесшумно возник официант. Аргунов выразительно посмотрел на Марьяну, давая понять, чтобы она не вела при посторонних деловые разговоры. Марьяна хмыкнула, подумав: «Да за кого он меня принимает!»

– Что вы будете пить? – спросил ее Аргунов.

– Такой же коктейль. – Марьяна показала на свой опустевший бокал.

Аргунов разразился певучей итальянской руладой, в результате которой на столе перед Марьяной появился восхитительный коктейль с вишенками и зонтиком из дольки какого-то экзотического фрукта, перед Аргуновым и Манчини – виски со льдом, а перед охранником – стакан минеральной воды. Когда официант удалился, Аргунов вернулся к прерванному разговору:

– Итак, прекрасная синьора, вы доставили нам то, о чем была достигнута предварительная договоренность?