Свихнувшееся время

— Это конец, — произнес Джек, — между мной и Арни. Я знаю, что это произойдет сегодня вечером, но не знаю почему. — Он почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. — Более того, мне кажется, что Манфреду не просто известно будущее, он в каком-то смысле сам его организует, он способен заставить его реализоваться в наихудшем виде, потому что это представляется ему естественным — именно так он воспринимает действительность. Выходит, когда мы находимся рядом с ним, мы погружаемся в пучину его реальности. Она захлестывает нас, подменяя наш привычный взгляд на вещи, и последовательность событий, усвоенная нами, каким-то образом нарушается и замещается другими событиями. Для меня совершенно не свойственно такое отношение к будущему; со мной раньше никогда такого не было.

Он умолк.

— Ты проводишь с ним слишком много времени. Ты и так склонен... — Дорин замялась, — к нестабильности. Это у вас общее. Предполагалось, что ты вернешь его в наш мир, научишь соразделять реальность нашего общества... а вместо этого он затянул тебя в свой? Я не верю во все эти предвидения — по-моему, это была ошибка с самого начала. Лучше тебе все бросить и расстаться с мальчиком. — Она взглянула на Манфреда; тот стоял у окна, высунувшись на улицу. — Если ты больше ничего не можешь с ним сделать.

— Слишком поздно, — ответил Джек.

— Ты не психотерапевт и не врач, — продолжила Дорин. — Это обязанность Мильтона Глоба изо дня в день иметь дело с аутичными и шизоидными личностями, а ты... ты всего лишь мастер, впутанный в это по безумному капризу Арни. Ты случайно оказался рядом, чиня диктофон, и тебя вовлекли. Джек, нельзя быть таким податливым. Ты позволяешь случаю управлять своей жизнью... И эта пассивность, Боже праведный, неужели ты не понимаешь, о чем она говорит?

— Думаю, понимаю, — помолчав, ответил он.

— Ну, скажи.

— Шизоидная личность склонна к пассивности — мне это известно.

— Будь решительнее. Откажись от продолжения. Позвони Арни и скажи, что ты просто не в состоянии справиться с Манфредом. Его нужно отправить обратно в Бен-Гурион, где им займется доктор Глоб. Пусть там сами создадут замедляющую камеру. Они ведь уже приступили к этому, не так ли?

— Им никогда ее не сделать. Они надеются на импорт оборудования с Земли, а ты понимаешь, что это значит.

— Ты тоже никогда не сделаешь, потому что еще раньше ты окончательно свихнешься. Я тоже умею предсказывать будущее. И знаешь, что я в нем вижу? Что тебе предстоит перенести куда как более серьезный коллапс, чем случались до сих пор. Я предвижу, Джек, полное разрушение твоей психики, если ты будешь продолжать. Тебя уже преследуют шизоидная тревога, паника, разве не так? Не так?

Джек кивнул.

— Я видела, как это было с моим братом, — продолжала Дорин, — эту панику — а раз увидев, ее невозможно забыть. Когда действительность сжимается вокруг, сжимаются восприятие пространства и времени, причины и следствия... разве не это с тобой сейчас происходит? По твоим словам получается, что ты никак не можешь повлиять на исход вашей сегодняшней встречи с Арни — а ведь это полный личностный распад, потеря зрелости и ответственности; это совсем на тебя не похоже. — Грудь Дорин высоко вздымалась от глубокого дыхания. — Я позвоню Арни и скажу, что ты отказываешься, пусть ищет кого-нибудь другого для возни с Манфредом. Я скажу, что у тебя ничего не получилось и что продолжать бессмысленно. Я уже наблюдала у Арни эти задвиги: он носится с ними несколько дней или недель, а потом полностью забывает. Точно так же он может и об этом забыть.

— Об этом он не забудет, — возразил Джек.

— Ты хоть попробуй!

— Нет. Я должен встретиться с ним сегодня вечером и сообщить о результатах. Я обещал ему — я. должен.

— Чертов идиот! — воскликнула Дорин.

— Знаю, — откликнулся Джек. — Только не из-за того, о чем ты думаешь. Я идиот потому, что взялся за дело, не подумав о последствиях. Я... — Он умолк. — А может, ты и права. Я просто не гожусь для работы с Манфредом.

— Но ты ведь продолжаешь с ним работать. Что ты собираешься показать сегодня Арни? Покажи мне это сейчас.

Джек достал конверт и вынул из него рисунок Манфреда. Дорин долго рассматривала его, после чего вернула обратно.

— Дурной болезненный рисунок, — почти неслышно промолвила она. — Я знаю, что это такое. Это гробница мира, да? Вот что он нарисовал. Мир после смерти. Вот что он видит, а благодаря ему и ты начинаешь видеть. Ты хочешь показать это Арни? Ты потерял всякое чувство реальности: неужели ты думаешь, что Арни понравился бы этот распад? Сожги рисунок.

— Ну, не так уж он плох, — глубоко встревоженный ее реакцией, ответил Джек.

— Нет, он очень дурен. И то, что ты не видишь этого, — паршивый признак. Ведь сначала он тебе тоже показался страшным?

Джек был вынужден кивнуть.

— Значит, я права.

— Мне надо лететь. Увидимся вечером. — Джек подошел к окну и похлопал Манфреда по плечу. — Нам пора. Вечером увидимся с этой дамой и мистером Коттом.

— До свидания, Джек, — промолвила Дорин, проводив его до двери. В ее больших темных глазах таилось отчаяние. — Что