Свинпет

– Красивая, зовут Карюха.

Испуганный голос второй девушки надрывно прервал:

– Не забывайте мыть ноги, – натянула тонкую цепочку, казалось, еще миг – и цепь отскочит от стены или разорвется, – а воду надо выливать в реку, чтобы топить собак, пускай они захлебнутся.

– Где Карюха? – выкрикнул из-за спины Буриха Лугатик, боком, мимо Петьки и Катюхи, втираясь в дверной проем. Природное донжуанство заиграло, восторженно хмыкнул, глядя на красивые тела, но получил от Катюхи локтем по ребрам, крякнул, сжал губы и убрался.

Вразнобой посыпались звонкие голоса девушек:

– Собак надо отлавливать, чтобы они не лаяли. Лай собак вреден, он заглушает крик петуха. Убивайте собак всегда. Давите их. Не давайте им плодиться. Собаки опаснее летучих мышей. Сообщайте о собаках в ветеринарную службу. Сообщайте о собаках. Сообщайте всегда, когда увидите их.

Катюха резко отступила назад, затворила дверь. Раппопет сплюнул, повел плечами, сунул руки в карманы штанов. Не вмешивался, в подобной ситуации бывать не доводилось. Черный гладкий пол раздражал, черный потолок давил на рассудок, как стопудовая гиря. Появлялось ощущение мелкости, никчемности и фатальности бытия. Сознание путалось. На душе противно скребли кошки. Малкин был спокоен, не выпячивался, не мозолил глаза, нескладная фигура сзади тихо возвышалась над всеми.

Катюха приблизилась к следующей двери и здесь последовала примеру Буриха: открыла, пересчитала кровати и пациенток в палате и направилась дальше. Так пробежались по остальным палатам до последней двери в конце коридора. За этой дверью обнаружили, что две кровати пустовали.

У окна спиной к двери нагишом стояла русоволосая худая высокая девушка. На ногах шлепки. Длинные волосы ниспадали на плечи и на спину до выступающих лопаток. На громкий голос Катюхи не обернулась.

Тогда Бурих оттер Катюху сильным мускулистым плечом, решительно выдвинулся вперед, отчеканил вопрос:

– С кем ушла Карюха?

Сашка, это была она, вздрогнула, по пружинистому молодому телу пробежал судорожный трепет. Вызывающая стойка сломалась. Стремительно оглянулась, резким вздохом вскидывая маленькую грудь. И замерла. А Петьку вдруг насквозь пробил мороз, рябью взбугрил кожу:

– Сашка, ты? Неужто ты? Как это? Не может быть! – изумление, как молния, расчертило его лицо. Он не верил своим глазам. Вытянулся на носках, шагнул вперед и раскинул руки.

– Ты нашелся, – прошептала Сашка. – Я уже не надеялась, я думала, тебя уже нет, никогда не будет.

Петька крепко обхватил ее:

– Но как? Почему ты тут? Откуда ты здесь?

Она лихорадочно вцепилась побелевшими пальцами в Петькины плечи, засмеялась истерично и продолжительно. Смех был дикий, дергающий все тело, натягивающий мышцы, как пружины. Затихал медленно, ослабляя напряжение. Наступила пауза, дыхание выровнялось, пальцы ослабли, Сашка отстранилась, глухо торопко заговорила:

– Ты пропал вдруг, мы решили, что это твои обычные шутки, что скоро ты вернешься. Но потом начали беспокоиться, отправились с Инной на поиски. И заблудились. Дорога привела в этот город.

– Инна тоже тут? – голос Петьки осип от сильного надрыва. Рукой откинул с Сашкиного лица волосы, пытливо заглянул в широко открытые глаза.

Сашка поникла, узкие прямые плечи опустились, ответила горловым потерянным полушепотом:

– Ее в первую ночь растерзали волки, – горечь перехватила горло. Вспоминать было больно.

Петька оцепенел и не двинулся с места, пока ему на плечо не легла рука Малкина. Обернулся, грустно, озабоченно сообщил:

– Это Сашка, моя младшая сестра, – глубоко вздохнул. – Немыслимо. Не ждал. – Вновь сдавил сестру до хруста в костях.

Малкин чувствовал, что Петьке сейчас больше не повезло, чем повезло. Бурих, конечно, рад, что встретил сестру, но вряд ли он радуется, что она тоже оказалась в этой дыре. Когда ты один, ничем и никем не связан, тогда легче и проще принимать решения и нырять головой в самое пекло, теперь же надо напрягаться, чтобы защищать сестру. Еще Малкин вспомнил, что в машине нет лишнего места, придется тесниться на заднем сидении. Маловат «жигуленок».

Лугатик пробежал глазами по телу Сашки, с опаской глянул на локоть Катюхи, огорчившись, что за Карюхой опоздали.

Мускулистый толстячок Андрюха затоптался, закряхтел и неопределенно хмыкнул.

Катюха с любопытством смотрела на Сашку, осознавая, что сестра Петьки – случайная и единственная находка.

– Ищете Карюху? – спросила Сашка. – Позавчера после ужина она ушла с Анькой. Нетерпеливая. Трудно ей придется, когда все увидит. Шок. У многих шоковое состояние остается, как второй характер. Ты, братик, без меня это знаешь, – заглянула Петьке в глаза. – Боже мой, как я рада, что нашла тебя! Я научилась выживать в этом городе. Но не жить. Жить тут я не могу. Я много вынесла, чтобы приспособиться. Но не знаю, как вырваться отсюда. Наверно, ты в таком же положении. Что же делать?

Вопрос был риторическим, Петька не знал на него ответ, но промолчать, показать себя бессильным не мог: