*Свинцовые пушинки, сборник рассказов

Часов через пять он мог сказать об этом мире только две вещи. Первая — здесь было полно тропинок. Вторая — эти тропинки никуда не вели. Людей он не нашёл. Несколько раз подходили звери, попрошайничать, но он и сам был бы не против, если бы его кто-нибудь угостил. С утра у него во рту побывали только те ягоды, за которые дрались птицы, и горсть зелёных лесных орехов. За орехи организму пришлось жестоко расплатиться, так что больше он на кусты лещины не смотрел и даже не фотографировал.

Тропинки, как на зло, вились по таким живописным местам, что было бы настроение получше — он бы прыгал от восторга, но настроение мрачнело с каждым шагом. Ноги уже болели, сильно хотелось пить, следов присутствия человека он ни разу не видел.

Внезапно деревья расступились, сияющее между ветками небо занимало всё пространство, Алексей подошёл ближе и выглянул вниз — головокружительный откос метров двести, а внизу маленькие домики, проглядывающие тут и там между деревьями... фруктовыми деревьями!

Он широко улыбнулся, сел на траву у самого края и навернул зум на очках, картинка приблизилась, показав в подробностях оранжевые крыши белых одноэтажных домиков, посыпанные песком дорожки, яркие цветники и огороды. На одной грядке его взгляд зацепился за человеческую фигуру и он приблизил ещё, улыбнулся шире — на грядке работала молодая девушка в легком льняном сарафане, рыжая, конопатая и такая вся настоящая, что в это было трудно поверить. Ни грамма косметики, никакой укладки, короткие ногти с набившейся под них землёй.

Девушка низко наклонилась, Алексей засмотрелся на огромные, круглые, сочные помидоры, которые она осторожно срывала с кустов и складывала в ведро. Весь его организм очень хотел в гости.

Убавив зум, он высмотрел тропинку и бодренько зашагал к деревне.

***

Прозрачный воздух в очередной раз жестоко подшутил над туристом — казалось близко, оказалось как обычно. Он доплёлся до первых огородов далеко заполночь. Было темно, холодно и влажно, беспощадные комары не верили в эволюцию и продолжали жрать животный белок, причем с таким аппетитом, как будто тут кроме него ничего живого на километры вокруг не водилось.

Добредя до первого заборчика, Алексей коснулся его рукой, как будто фиксируя спортивное достижение — дошёл. Пить уже не хотелось, хотелось сдохнуть. Слабо освещённые тропинки между грядками вели в опрятный садик, аккуратно подстриженные и побеленные деревья могли бы вызвать умиление, если бы на них ничего не росло. Но одним умилением сыт не будешь.

Он проскрипел подошвами по песку дорожки, дотянулся до нижней ветки и стал перебирать по ней руками, подтягивая к себе тяжелые плоды, нащупал, сорвал и жадно вонзил зубы, чуть не застонав от удовольствия — груша! Зелёная, ну и хрен с ней. Зато сочная. Пить захотелось ещё сильнее, он осмотрелся, но было слишком темно, чтобы что-то найти. Он сорвал ещё одну грушу, сунул в карман, пошёл к следующему дереву и сорвал яблоко, с хрустом вгрызся в тугой бок, забрызгавшись соком, тихо рассмеялся и стал рвать ещё. Со стороны дома раздался какой-то шорох, потом тихое:

- Что вы здесь делаете?

Он замер, отпустил ветку и попытался побыстрее прожевать то, что уже было во рту. Вытер губы рукавом и обернулся:

- Э... здравствуйте. Я дико извиняюсь, но... - в этот момент она включила фонарь, распахнула глаза и завизжала.

***

Он не помнил, как здесь оказался. Не мог понять, почему вообще убежал — подумаешь, девушка визжит, что тут такого? И тем не менее, он был здесь, стоял, дрожал и жадно ел яблоки. В теле появилась какая-никакая энергия, опять захотелось пить.

«Чего она орала?»

Он вспоминал их встречу и хотел себя избить — ужасно глупо получилось. Надо было постучать и познакомиться, его бы угостили, а он полез, как вор.

Со стороны тропинки раздались лёгкие шаги, гибкая фигурка обозначилась в темноте белым пятном платья, больше ничего не было видно, он замер и затих, но она его как-то заметила. Остановилась, со стуком поставила что-то на землю и тихим смущенным голосом сказала:

- Простите, что напугала. Но вы тоже меня испугали, я растерялась. Если вам нужно, то берите — мне не жалко, а приходить в чужой сад ночью некрасиво.

Ему было дико стыдно, он хотел что-то сказать, но никак не мог решиться, а потом она ушла и стало поздно говорить. Он на ощупь нашёл ведро с грушами и яблоками, мысленно признал, что у рыжих есть душа и устроил себе поздний ужин.

***

Его разбудил топот и грохот. Открыв глаза, он увидел толпу оленей, весело делящих его яблоки — вечером в него всё не влезло, решил оставить на утро. Оставил.

Копытные сволочи умудрились разбить деревянное ведро, так что идея явиться к прекрасной даме как бы вернуть тару провалилась. Он с трудом привёл в порядок одежду и волосы, проверил заряд фотоаппарата и лениво пощелкал жующих оленей.