Свинцовый ценник

Они стали встречаться регулярно. Не слишком часто, потому что у каждого из них была своя жизнь, свои многочисленные заботы и обязанности. У Инны – работа в ателье, у Сергея – тоже работа, а еще – учеба. Встречались они лишь по выходным, все выходные проводили вместе и расставались только вечером. Им нравилось быть вместе. Сергей ощущал удивительную легкость на душе, когда Инна была с ним рядом. Инна, и это было заметно, чувствовала то же самое.

Впрочем, скоро в их свидания вмешалась осень. Стало холодно, зарядили дожди, встречаться на улице стало неудобно.

– Пойдем ко мне, – предложила однажды Инна. – У меня – тепло. Есть музыка. Ты любишь музыку?

– Люблю, – сказал Сергей.

– Тогда – пойдем. – Она взяла его за руку.

Комнатка, в которой жила Инна, и впрямь была теплой и какой-то по-особенному уютной. Здесь ощущался покой. Невольно казалось, что весь мир со всеми его проявлениями остался где-то в стороне, далеко, снаружи, а здесь, в этой комнатке, есть только Инна, Сергей, две чашки с горячим чаем, вазочка с печеньем и еще – старый магнитофон, из которого негромко, умиротворяюще и нежно звучит удивительная музыка. С первого же посещения жилища Инны Сергею неожиданно подумалось, что именно этого маленького, теплого мирка, в котором лишь два обитателя – он сам и Инна – ему в его жизни и не хватало. Вот так – не больше и не меньше. И вот сейчас он обрел этот мир, он – полноправный его обитатель.

Они пробыли в этом мирке целый день, пили чай, слушали музыку, а еще – говорили. О чем был их разговор? Какая разница – о чем? Когда двум людям вместе хорошо, когда они любят друг друга, то любое сказанное ими слово приобретает воистину многогранный и глубокий смысл. В любви, если это и впрямь настоящая любовь, напрасных слов нет и быть не может.

Когда стало вечереть, Инна сказала Сергею:

– Тебе надо идти.

– Да, надо, – вздохнул Сергей.

У него и в мыслях не было сказать что-нибудь иное – к примеру, напроситься на ночлег. И не потому, что он был такой уж высоконравственной личностью. Здесь дело было в другом – в самой Инне. Каким-то подспудным чутьем Сергей понимал, что таким девушкам, как Инна, подобных предложений делать нельзя, она такое предложение непременно отвергнет. А если отвергнет, то на этом их отношения и закончатся. Сергей не хотел, чтобы их отношения заканчивались. Он понимал, что если они закончатся, то он потеряет что-то очень важное для себя, что-то такое, чего, может быть, в его жизни больше никогда не случится. И это будет очень страшная для него потеря.

– Когда мы еще встретимся? – спросил он.

– Давай обменяемся номерами телефонов, – ответила она. – Созвонимся. И тогда я скажу тебе точнее, когда мы сможем встретиться. Ты не понимаешь? Вижу, ты меня не понимаешь… Не думай обо мне ничего плохого. У меня никогда не бывает гостей. Кроме тебя… Но… Иногда мне просто надо побыть одной. Чтобы никого-никого рядом не было. Даже тебя. Это никакой не эгоизм и не каприз с моей стороны, просто так надо. Потом ты все поймешь… Звони мне. И я тебе скажу, хочу ли тебя видеть. Вернее, смогу ли. Если не смогу – не обижайся. Если нет, то мы просто будем говорить с тобой по телефону. Говорить долго и обо всем… Ты хочешь говорить со мной по телефону?

– Да, хочу, – ответил Сергей. – И по телефону, и глядя тебе в глаза. Очень-очень часто. Каждый день.

– Спасибо тебе, – сказала Инна. – И очень тебя прошу, не обижайся на мои слова. И не ищи в них какого-то потаенного смысла.

– Ты – интроверт? – спросил Сергей. Он когда-то где-то слышал это слово, и вот сейчас оно ему вспомнилось.

– Можно сказать и так, – усмехнулась Инна. Она подошла к Сергею совсем близко, поцеловала его в щеку и сказала: – А теперь иди. И обязательно звони мне. А я – буду звонить тебе.

…Они созванивались, встречались, опять созванивались и опять встречались. Когда случалась хорошая погода, гуляли по городу, заходили в кафе, изредка выбирались за город. Если погода была плохая, встречи происходили в квартирке Инны. Это были нежные и целомудренные встречи, и надо сказать, что ничего иного Сергей и не желал. Инна нравилась ему такой, какой она была, – слегка отстраненной, часто – ушедшей в себя, в какой-то свой собственный, загадочный внутренний мир, а в какие-то особенные моменты – близкой, простой и притягательной в этой своей простоте. Сергею казалось, что он искренне любит Инну вместе с ее отстраненностью, загадочностью, притягательной простотой. От Инны исходило какое-то особенное тепло, и как же нравилось Сергею ощущать это тепло и греться в нем!