Свинцовый закат

Полковник не хотел ни смеяться, ни возражать. Уж он-то знал — никто не отсекал господарю головы. И как бы того не хотел Мехмед Завоеватель, он так и не испил шербета из его черепа. Влад умер от удара острым лезвием меча в спину — погиб в бою, которого не должно было случиться. Его убили союзники, обернувшиеся изменниками, и по глупости их привел к Владу его верный военачальник, тот, кому венгерский король Матьяш пожаловал в награду за измену титул графа, а судьба покарала, сделав кровопийцей по прозвищу Старый Секей.

Секей видел, как Влад упал на свежий снег, как кровь разлилась по белому покрову и растопила его в багровую воду. Четыре столетия он вынужден помнить свое невольное предательство, потому что никогда не сможет его забыть — его память абсолютна.

— Вы, конечно, — отвлекшись от воспоминаний, отрешенно произнёс полковник, — как творческий человек вольны сочинять все что угодно в рамках приличий, но я не советую писать вам о Дракуле в подобном свете.

— Почему же? — удивился Стокер. — Надеюсь, вы не суеверны?

— Нет, что вы. Дело совсем не в этом. Просто, принцесса Мария фон Тек, супруга нашего будущего монарха, является потомком Дракулы.

— Да что вы?! — поразился Стокер, — я не знал.

— Это правда. Как помните, её первый жених, принц Эдди, скоропостижно скончался. Думаю, двору не пришлось бы по вкусу ещё и черномагические истории о предке принцессы Марии. — И для пущей убедительности полковник добавил, — Чего доброго, ваш роман воспримут как намек на наследственный вампиризм в королевской семье.

— Я обязательно подумаю над вашими словами, — взволнованным голосом заверил его Стокер.

— Непременно подумайте, — согласился полковник, — И все-таки, возвращаясь к Золотой Заре, вы хотите сказать, что интерес к вампирам привлек к вашей персоне внимание Ордена?

— Магам тоже знакомо понятие вампиризма, правда, совсем иное. Астральные лярвы, клипоты и прочие, что высасывают из человека жизненные силы, их действительно интересуют. Но они отчаянно с ними борются, а не призывают. Так что, астральные вампиры вашему сыну точно не угрожают.

Полковник уже почти и забыл, что стал отцом Томаса Вильерса.

— Надеюсь, вы правы, — пробормотал он.

— В конце концов, настоящие маги и чернокнижники остались в далеком прошлом.

44

Покинув в один из дней читальный зал Британского музея, Хьюит Стэнли поспешил посетить доктора Рассела. У молодого человека имелся для этого веский предлог, который он поспешил озвучить чуть ли не с порога.

— У вас случайно нет заспиртованной змеи?

Джон Рассел не сразу нашелся с ответом на неожиданный вопрос.

— Я не имею привычки держать в доме банки с мертвыми животными, — наконец, сказал он.

— Жаль. А может быть, вы знаете, кто держит?

Присутствовавший при этом разговоре полковник Кристиан только ухмыльнулся.

— Зачем тебе змея? — наконец спросил Рассел.

— Это не для меня. Я уже рассказывал полковнику, что познакомился в читальном зале с химиком Аланом Беннетом. Змея нужна ему, а я вызвался помочь.

— Куда катится мир? — философски вопросил полковник. — Теперь маги вместо того, чтобы с осени заготовить все травы, коренья, жаб, сушенных летучих мышей и змей, по весне побираются в библиотеках у случайных знакомых.

— Алан Беннет? — переспросил Рассел. — Мне знаком этот молодой человек.

— Правда? — откликнулся Стэнли. — И в каком же качестве?

— А как ты думаешь?

— Наверное, он ваш пациент, — догадался Стэнли. — И, конечно же, врачебная тайна превыше всего.

— Разумеется. Но раз личность Беннета так важна для расследования, что ведет Общество, я могу кое-что о нём сказать. Если пожелаешь.

— Ещё как пожелаю. Так от чего вы его лечите?

— Беннет страдает от астмы, и частенько предпринимает весьма оригинальные попытки её лечить самостоятельно. Начинает он с приема опиума, а когда тот перестает действовать, Беннет переходит на инъекции морфина. Через месяц наступает очередь кокаина, а за ним и хлороформа. Когда перестает помогать хлороформ, приезжаю я и привожу Беннета в божеский вид. И я совсем не удивлен, что ему нужна мертвая змея. Как-то он признался мне, что экспериментирует с различными растениями на предмет их галлюциногенных свойств — правда он называет свои эксперименты ясновидением. Обычно Беннет наедается всякой гадости и начинает прорицать, а его сосед по квартире, поэт Рошер, внимательно всё за ним записывает.

— Чарльз Рошер? — уточнил полковник.

— Да, кажется, так его зовут.

— Неужели и он из Ордена? И каков же его девиз? — спросил Стэнли, надеясь на крепкую память полковника

— «Со спокойствием духа».

— Определённо, Беннет собирается свершить ритуал с помощью Рошера. — начал рассуждать Стэнли. Может быть, там будет и брокер Гарднер и мисс Фарр…

— Я, кажется, уже сказал тебе, что с расследованием покончено, — оборвал его мысли вслух полковник, на что Стэнли тут же возмутился:

— Но разве вам не интересно, что Беннет будет делать со змеёй?

— Пусть делает, что ему заблагорассудится, хоть добавляет её в адское варево, хоть ест на пару с Рошером. Я уже ничему не удивлюсь.