«Свистящие стрелы» Маодуня и «Марсов меч» Аттилы. Военное дело азиатских хунну и европейских гуннов

После нескольких веков безвестного существования на северных границах Китая, хунну смогли во всеуслышание заявить о своих претензиях на господство над кочевыми народами Центральной Азии. В III в. до н.э. правители хунну, которых китайцы называли

ванами — 'царями' или 'князьями', приняли новый титул — шаньюй.

Он означал «обладающий обликом обширного и великого» или «обладающий образом Неба», т. е. «небоподобный» или «божественный» правитель, подобно тому как китайский император именовал себя «сыном Неба»^{7}. Принятие такого титула означало претензию на «божественную» Инвеституру власти шаньюя, его исключительное положение среди современников, которые одним титулом низводились до положения подданных и простых смертных в сравнении с «божественным» властителем. Изменение титула должно было означать реальное усиление власти и могущества главы союза хуннских племен, опиравшегося на авторитет верховного божества Неба. Вполне очевидно, что шаньюй претендовал на «божественную» власть не только над хунну, но и над соседними кочевыми племенами. Однако первые военные столкновения между хунну и китайцами закончились для кочевников жестоким и обидным поражением. В 214 г, до н.э. огромное китайское войско во главе с полководцем Мын Тянем, направленное по приказу императора Цинь Ши-хуанди, разгромило хунну. Правивший хунну шаньюй Тумань, потерпев поражение, был вынужден отступить на север. Хунну потеряли свои земли в Ордосе. Кочевники горестно переживали эту утрату, и возвращение на покинутые земли стало одной из целей их последующих завоеваний. Поражение хунну произошло в период усиления других кочевых народов, соперников в предстоящей борьбе за господство в Великой степи. Их западные соседи, европеоидные номады — юэчжи, находились «в цветущем состоянии», а восточные племена дунху, предки монгольских кочевых народов, были «в силе»

^{8}. Лишь спустя десятилетие, воспользовавшись «смятением» в китайской империи Цинь, хунну смогли оправиться от этого горького поражения, перешли реку Хуанхэ и вновь отвоевали свои прежние земли в Ордосе, оттеснив китайцев.

В это же время шаньюй Тумань отправил своего старшего сына и наследника Маодуня в качестве аманата — заложника в ставку правителя племен юэчжей. Согласно легенде, сохраненной китайским летописцем Цянем, престарелый шаньюй поддался интригам своей молодой жены — «любимой яньчжи», которая хотела таким образом устранить Маодуня, чтобы обеспечить престол шаньюя своему сыну, младшему брату законного наследника. Однако трудно поверить в то, чтобы хуннский шаньюй Тумань, каким бы престарелым и слабовольным, подверженным влиянию жены он ни был, мог добровольно, по своей инициативе, послать своего старшего а в заложники и тем самым признать себя вассалом правителя юэчжей. Это могло произойти только по требованию царя юэчжей, который в результате стал верховным правителем многих кочевых племен и которому подчинились и хунну. Судя по этим событиям, у хунну уже существовали наследственная верховная монархическая власть и престолонаследие по праву первородства по мужской линии, а в кочевом мире был распространен институт заложничества как гарантии сохранения вассалитета. Тумань с войском напал на юэчжей. Они должны были казнить Маодуня, но тот сумел украсть коня, бежал и вернулся к хунну героем-«удальцом». Его отец Тумань был вынужден отдать под его командование десятитысячный отряд конницы. Хуннские племена уже в этот период делились на десятитысячные отряды. Это было началом сложения азиатской десятичной системы деления войска и народа, характерной для кочевых народов Центральной Азии во все последующие времена, особенно в период военных действий^{9}

.