Свистопляска с Харриет

– Прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете. – Я дружески улыбнулась немке. – Я и сама часто спрашиваю себя, не даю ли своему воображению слишком много воли. Вот и на сей раз меня грызёт беспокойство, не нафантазировала ли я всё? Милая фрау Грундман, признаюсь вам как на духу: мне показалось очень подозрительным, что Харриет погибла вскоре после того, как взяла с папы обещание доставить её прах в Англию. Возможно, это и в самом деле совпадение, и только. Правда, потом на папу напали какие-то люди. На эскалаторе в аэропорту Хитроу они попытались вырвать у него чемодан. Но ведь и это может быть случайностью. А затем произошло ещё одно совпадение. Человек, который хотел украсть чемодан, вдруг объявился в наших краях. Прибыл в Мерлин-корт с оружием в руках… Ну, не совсем, конечно, в руках… – Я на мгновение замялась. – Моя тётя взяла пистолет без ведома хозяина. Этот человек вызвался подвезти тётю Лулу от станции до нашего дома.

Я была уверена, что фрау Грундман посмотрит на меня как на сумасшедшую, но на её лице был написан лишь живейший интерес:

– А зачем ваша тётя взять пистолет?

– Она клептоманка, – сообщил Бен.

– Это грустно. Знаете, у одной дамы, которая часто приезжать в мой пансион, такая же проблема. Правда, меня это не беспокоить. Я прятать все-все серебряные солонки и все-все серебряные ложки. Но семья этой дамы пробовать всё, чтобы вылечить: психиатры, таблетки, душ Шарко… Да-да, это такая болезнь, я знать. Но ваша тётя очень-очень вовремя красть пистолет у этого герра…

– Он сказал, что его зовут Прайс.

– А зачем он приходить к вам домой?

– Мы можем только догадываться, но полагаем, что он как-то связан с соперничающей бандой, которая хочет заполучить то, что находится в урне вместо праха Харриет.

– А, так вот что вы решать! Вот что вы думать!

Фрау Грундман выглядела не на шутку заинтересованной. Кроме того, мне показалось, что она испытывает облегчение. Может, хозяйка пансиона собиралась поделиться своими подозрениями и поведать нам, что Харриет на самом деле вовсе не была влюблена в папу? Но боялась, что её слова воспримут как злопыхательство ревнивой мегеры? Пока я раздумывала, как бы поделикатнее прояснить этот вопрос, фрау Грундман снова заговорила:

– Да-да, было бы очень-очень умно вывозить георгины таким способом. Полиция не слишком интересоваться этим преступлением. Я читать о нём в газетах, там писать, что полиция наводить справки. Natürlich, я вовсе не говорить, будто они ничего не делать и сидеть сложа руки, но ведь для полиции важнее всякие убийства. А для герра Краузе, который держать теплицу, всё по-другому. Ему нет дела до убийств. Он всегда жить ради цветов. И георгины – это самая большая его любовь. Герр Краузе не самый приятный человек; он очень жадный и очень-очень грубый. Я слышать об этом от многих у нас в Летцинне. Все о нём знать, потому что герр Краузе очень-очень богатеть и жить в доме, который годится даже герцогу. Кроме того, поговаривать, будто герр Краузе убивать свою жену, сталкивать её с лестницы, головой вниз плюх-плюх. За то, что бедная фрау Краузе приготовить невкусный обед, а еда не понравиться мужу. Герр Краузе целыми днями кричать: «Не класть так много перец в гуляш, тупица Эльжбетта!» Фрау Краузе из Венгрии, там любить перец. Конечно, я не верю, что герр Краузе её убивать за перец, но он пойти на всё, чтобы возвращать свои георгины!

– Что, даже подослать наёмного убийцу может? – Мой голос дрогнул.

– Да-да, конечно, – отмахнулась фрау Грундман и расцвела в улыбке. – Герр Краузе иметь много-много денег и купить всё, что хотеть.

– Может, всё-таки стоит позвонить в полицию?

Бен так энергично метался по гостиной, словно хотел протереть ковёр до дыр. Его чувства можно было понять. Я и сама многое дала бы, чтобы очутиться в компании доброжелательного инспектора и поведать ему обо всех странностях последних двух дней. Пусть наши обвинения и не подкреплены уликами, но ведь подозрения тоже кое-чего стоят…

– Ты и сам знаешь, Бен, что полиция словам не верит, – услышала я собственный голос. – Хорошо хоть фрау Грундман не считает нас выжившими из ума. Или это простая вежливость?

Я с тревогой заглянула в её приятное открытое лицо.