Свита короля

Эндрю не понимал языка, но уловил напряженный тон Нила. Он опустил руку на плечо Кевина и толкнул его назад. Кевин открыл было рот, но сдержал возмущение, осторожно прижал руку к разноцветной от синяков шее и отвернулся. Ваймак уселся последним, и Нил неожиданно опять оказался в центре внимания. Обведя команду взглядом, он нерешительно произнес:

– Не знаю, с чего начать…

– Может, с начала? – подсказала Дэн.

Его отец интересовал Лисов куда меньше, чем он сам, им также не были нужны подробности, которые он изложил федералам. По пути из Нью-Йорка в Мэриленд Кевин раскрыл команде часть правды, но в какой мере, Нил не знал. Впрочем, даже если он в чем-то и повторялся, ему на это не указывали.

Он рассказал о родителях – кем считались и кем были на самом деле; признался, что в детстве два года играл в экси в Малой лиге, под другим именем и на другой позиции. Рассказал о том, как мать в одну ночь решила бежать, об ужасных восьми годах постоянных переездов с места на место и о перестрелке, которая закончилась смертью матери. Без утайки поведал, как оказался в Милпорте и зачем записался в местную команду экси. Почему, рискуя всем, перебрался в Пальметто, что пережил, узнав, кто такие Морияма, и сколько раз намеревался снова пуститься в бега, пока не случилось беды. Он поклялся, что до осеннего банкета не знал, какое отношение его отец имеет к клану Морияма, и что даже сейчас весьма смутно представлял сложную иерархию между ветвями мафии Морияма и кругом Натана Веснински. Еще меньше он понимал, как во все это вписывается его дядя.

Нил признался, что надеялся закончить этот сезон – как минимум дожить до финала чемпионата и взять реванш над Рико – и что еще несколько месяцев назад понял: в следующем сезоне в команду он не вернется. Пожалуй, этого объяснения Лисы заслуживали прежде всего: именно эта обреченность влияла на манеру поведения Нила и заставляла держать друзей на расстоянии.

Его выслушали, ни разу не перебив, а после того как он закончил, еще долго молчали. В конце концов посыпались неизбежные вопросы, и Нил ответил на каждый. Несмотря на рассказанную историю, поначалу казалось, что команда смущена его честностью, но, слыша столь откровенные ответы, Лисы тоже постепенно осмелели. Рене заговорила только после того, как удовлетворили любопытство остальные. Страшный вопрос в ее устах прозвучал почти по-доброму:

– Ты сказал, что твой дядя ведет переговоры с Кенго о мире. Что, если у него ничего не выйдет?

Нил не стал смягчать правду:

– Тогда от меня избавятся.

– Что, правда? – встревожился Мэтт.

– Я для них – проблема, – сказал Нил. – Неприятная в обычные времена и гораздо более опасная сейчас, когда Кенго при смерти. В империи Мориямы не допустят утечки информации в момент передела власти.

– И когда ты узнаешь? – спросила Дэн.

– Дядя Стюарт обещал выйти на связь, как только будут результаты, – ответил Нил.

– Не переживай, – слабо попытался подбодрить Ники. – Эндрю тебя защитит.

Кевин бросил на него взгляд, полный ужаса:

– Ники, это клан Морияма! Не Рико, не хозяин и не отец Нила. Эндрю не сможет…

– Да знаю я, – раздраженно перебил Ники. – Заткнись уже, а?

Повисла неловкая тишина. Ваймак обвел команду глазами и сказал:

– И еще. Пресса пока всего не разнюхала, но вот-вот разнюхает. Браунинг рассказал мне, какие меры они принимают, чтобы скрыть твое имя, однако репортеры могли проследить за фэбээровцами по пути из больницы в отель и сделать соответствующие выводы. Неважно, что автобуса не было на парковке; если они видели кого-то из нас в отеле, то скоро выйдут и на тебя. Твой внешний вид, – Ваймак жестом указал на свое лицо, – сам по себе ответ на все вопросы. ФБР может попросить журналистов придержать статьи из соображений твоей безопасности, но, поскольку ты отказался от защиты, не знаю, подействует ли эта просьба. Решай, и побыстрее, что́ ты готов рассказать и где провести черту.

– Лучше сразу выдать им все, что они хотят услышать, – посоветовала Элисон. – Тогда они не станут прибегать к более изощренным методам. Кроме того, задача прессы – удовлетворять интерес публики, а он переменчив. Внимание к тебе быстро спадет; появится что-то новенькое, и про тебя забудут.

– Широкая публика, может, и забудет, – подала голос Дэн, – но у фанатов экси крепкая память. Они еще долго не отпустят эту тему, втянут в пересуды другие команды, и те тоже станут поливать тебя грязью. Повторится все то же, что было в наш первый год, даже хуже.

– Если только не найдется что-нибудь поинтереснее моей персоны, – сказал Нил.

– Что, например? – полюбопытствовал Мэтт. – Чтобы затмить твою историю, надо постараться.

Нил подался вперед, искоса взглянул на Кевина и произнес на французском:

– Им будет наплевать на моего отца, когда они узнают о твоем. Ты всегда будешь для них более важной новостью, чем я.

Кевин неодобрительно поджал губы.

– Сейчас не время.