Свита короля

Нил в кои-то веки проснулся раньше, чем прозвенел будильник Мэтта. С минуту лежал неподвижно, потом перевернулся на другой бок и отключил свой будильник, после открыл телефон и посмотрел на дату: пятница, девятнадцатое января. «Нилу Джостену» должно было исполниться двадцать тридцать первого марта. Натаниэлю Веснински сегодня исполнилось девятнадцать. Нил никогда не праздновал день рождения, однако каждый пережитый год заслуживал торжественной минуты молчания. Он провел большим пальцем по дате на маленьком экране и загадал, чтобы сегодня «Лисы» обыграли команду Бельмонта.

Нил помнил, что был на парах, но в голове совершенно ничего не отложилось. Он записывал все, что говорили преподаватели, и ни слова не понимал. После занятий он запихал конспекты на дно сумки, в одиночестве проглотил безвкусную еду в спортивной столовой и вернулся в «Лисью башню». Двое волейболистов, встретившихся на лестнице, бодро пожелали ему удачи. Кажется, он поблагодарил их в ответ. Или не поблагодарил. Он не помнил. Когда он думал об игре, то забывал обо всем остальном.

В дни домашних матчей Ваймак отменял вечернюю тренировку, поэтому у Нила образовалось свободное время, которое нужно было как-то убить. Он пробовал взяться за учебники – бесполезно; пытался вздремнуть – безрезультатно. За час до матча, когда Лисы выдвинулись на стадион, Нил уже сходил с ума.

В раздевалке слабо пахло хлоркой и жидкостью для мытья стекол. Нил не понимал, в чем смысл наводить чистоту перед игрой, однако небольшая бригада уборщиков исправно делала это каждый раз. Ко времени появления Лисов запах обычно выветривался, и Нил предположил, что сегодня уборщики припозднились из-за пробок в кампусе. Этим, кстати, объяснялось и то, что Ваймак сидел не в своем кабинете, а на телевизионной тумбе в комнате отдыха: тренер утверждал, что у него аллергия на чистящие средства. Эбби считала его слова банальной попыткой оправдать беспорядок в собственной квартире, но он упорно настаивал на своей версии.

Ваймак внимательно наблюдал за командой, надеясь увидеть признаки перемирия. Каждая тренировка на этой неделе проходила чуточку лучше предыдущей, и все же до сплоченности Лисам было еще далеко. Нил и Кевин снова заговорили в четверг – просто потому, что больше не могли не замечать друг друга. Старшекурсники до сих пор не простили агрессивную выходку Эндрю, однако вынужденная необходимость заставляла их мириться с его присутствием. Они по-прежнему считали Эндрю социопатом, не способным контролировать эмоции, сожалеть о содеянном или понимать гнев окружающих.

Аарон, в свою очередь, упорно продолжал исходить злобой по отношению ко всем на свете, являя собой серьезную помеху на пути к объединению команды. Нил не знал, долго ли еще сможет терпеть эту глупую детскую враждебность, прежде чем снова попытается вправить Аарону мозги. Конечно, хотелось бы, чтобы делу помог Ники – как-никак, он жил в одной комнате с кузенами и у него было больше возможностей на них надавить. В качестве союзника сгодился бы даже Кевин, но тот находил в себе смелость идти против Эндрю только в вопросах экси и в личные проблемы братьев не вмешивался.

Впрочем, сегодня задумываться было некогда; Нил решил, что поразмыслит об этом на выходных. Он отогнал мысли о близнецах и пошел вслед за всеми в раздевалку. Ввел нужные цифры на замке шкафчика, потянул дверцу на себя. На долю секунды ему показалось, что замок заело, затем вдруг раздался хлопок, как будто что-то взорвалось. А потом он увидел кровь.

Она хлынула в шкафчик, как только он открыл дверцу. Нил отшатнулся. Густой, удушающий запах забивал ноздри и горло. Шок длился всего мгновение, короткое и страшное, а после Нила охватила паника. Он принялся выгребать из шкафчика форму и экипировку. Понимал, что уже ничего не спасет, но все равно действовал. Джерси в его руках пузырилось, как разбухшая от жидкости губка, заливая кровью пальцы. Нил бросил его на пол и попытался достать шлем. Кончики пальцев беспомощно хватались за пластик, и тут в дело вмешался Мэтт.

– Нет, – сопротивлялся Нил, когда Мэтт оттаскивал его прочь, – нет, погоди!

Он упирался ногами, но мокрые подошвы скользили. Кровь уже вытекла из шкафчика и теперь капала на пол, образуя быстро увеличивающуюся в размерах лужу. С полки свисал пустой полиэтиленовый пакет – он-то и лопнул, когда Нил открыл дверцу слишком широко. Большой, литров на восемь – этого с лихвой хватило, чтобы полностью уничтожить все снаряжение.

– Ники, приведи тренера, – сказал Эндрю.

Ники метнулся в коридор. Нил со всей силы пихнул Мэтта локтем в живот. Мэтт чертыхнулся и отпустил его. Нил рванул обратно к шкафчику. Поскользнувшись, ухватился за соседний, чтобы не упасть. Восстановил равновесие и сразу же принялся лихорадочно, один за другим, вытаскивать предметы одежды. Различить по цвету домашнюю и выездную форму было уже невозможно; пострадала даже защита. Нил взял в руки шлем и покрутил его, глядя, как по жесткому пластиковому забралу сползают потеки крови.

– Нил! – окликнул его Мэтт.