Свиток 3. Великий шаман

Пришел я в себя спустя несколько минут и первым делом попытался доблестно заблевать сапоги, стоящие у меня перед носом. Увы, это не было порывом моей героической души (как я обязательно напишу в своей автобиографии в назидание потомкам… если выживу), но потребностью изрядно побитого организма. Судя по головокружению и шуму в голове, у меня была порядочная сотрясуха остатков усохшего мозга, да и удар окованной бронзой палкой по брюху очень трудно перепутать с тайским массажем.

Ага. И удар сапогом по ребрам тоже… Сапог снова начал отходить назад для нового удара, а жесткий голос над головой пропел что-то с властными интонациями. Хрен его знает, чего он от меня хочет, то ли из-за шума в голове, то ли из-за уровня своего знания аиотеекского, но я ни хрена не понял. А вот повторный удар и рывок за шиворот были куда понятнее.

Скрючившись и держась за отбитые ребра, я с трудом поднялся. Знакомый голос опять пропел незнакомую песенку над моим ухом. Слова были красивые, но абсолютно непонятные. Снова схлопотал подзатыльник, плюху по уху и пинок по заднице, сваливший меня с ног. И опять знакомая песенка, сопровождающая пинок и рывок за шиворот. Какие, однако, говорливые сволочи попались… Опять плюха, тычок в подбородок заставляющий поднять голову, и наглая рожа, поющая мне что-то прямо в лицо.

— Пошел на ***, пидор гнойный, — вежливо прокомментировал я его вокальные испражнения. — И дыши, бл*ть, в сторону, а то у тебя зубы гнилые, мудозвонище сраноговнистое.

Смотри-ка ты. Подействовало! Все три персонажа перестали орать на меня и начали обсуждать что-то с удивленными интонациями в голосе, с интересом посматривая в мою сторону.

Но продолжалось это недолго. Один из аиотееков, тот самый, что уделал меня, подошел и содрал с меня мой воинский пояс. Достал кинжал, пренебрежительно оглядел его и сунул обратно в ножны. Зато, естественно, сильно заинтересовался пришитыми на поясе скальпами. После чего опять на меня обрушился поток песнопений и оплеух.

Ну что за сволочи, эти аиотееки, у вежливых и деликатных ирокезов меня давно бы уже спокойно прирезали и содрали бы скальп, а они… Ну ясен хрен. Скальп! Аиотееков очень заинтересовали мой черный скальп и не менее черная борода! Это как если бы доблестные колонизаторы Африки вдруг обнаружили в самой середине континента, среди сплошь чернокожих племен, белокожего блондинчика с голубыми глазами. Ясен хрен, я их этим заинтересовал. И именно поэтому до сих пор жив.

Полагаю, сначала они меня приняли либо за одного из своих, либо, может, за дезертира. Вот только ритуальные шрамы у меня на морде, необычайная прическа (правда, после всех купаний и мытарств от моего некогда гордо торчащего ирокеза осталась лишь нашлепка волос на темечке), деревянный кол вместо копья и кинжал выделки мастерских Олидики в сочетании с туземной одеждой явно показывали принадлежность к неизвестному им племени. Да плюс еще я не понимая их язык, сам говорю на каком-то совсем уж неведомом языке, не похожем ни на один из местных языков. Так что я тут, получается, тутошний международный человек-загадка. И, возможно, этим удастся воспользоваться.

Все началось с внезапного волнения Лга’нхи и других степняков, вдруг ставших какими-то нервными, словно подростки перед первым свиданием. А потом и я услышал характерный грохот копыт, мычание и запах. Все ясно. К нам пожаловали старшие братья! И наши истосковавшиеся животноводы ринулись навстречу близким (по разуму) родственничкам со всей прытью, что только могли развить их длинные шустрые ноги.

К тому времени, когда и я поспел к месту встречи на своих коротеньких и неторопливых, у них уже вовсю шла процедура знакомства.

Возможно, кто-то подумает, что и овцебыки побежали к новоявленным младшим братьям, раскинув в стороны копыта и сгорая от нетерпения возобновить родство, заключив лысых двуногих родственничков в тесные объятья? Хренушки! При виде несущихся им навстречу первобытных мордоворотов овцебыки (как и всякие разумные существа) заняли оборону, приготовившись подороже продать свою жизнь.