Свиток 5. У истоков империи

Как ни странно, но этот утренний разговор и сопутствующая ему экспроприация различных ценностей подействовали на меня весьма живительно. Даже стало казаться, что солнце не так уж и сильно печет, а гниющая вокруг растительность не такая уж и гнилая, в смысле вонючая. Да и напиточек этот ихний… Очень пользителен оказался. Кислотно-щелочной баланс от него становится каким-то особенно сбалансированным и кислотно-щелочным. А настроеньице… Так даже сплясать хочется. И ведь уговорил-то всего литра полтора — а солнышко сразу засветило намного приветливей, бабочки запорхали радостно, комарики зажужжали так нежно и умилительно и травка, травка этак игриво зазеленела и приятственно зашуршала, видать приглашая прилечь на нее и любоваться бесконечно синим небом. Благодать!

А золотишка-то скока урвал. Да нечаянно-негаданно, абсолютно на пустом месте. Кто бы подумать мог! Вот оно — Эльдорадо моей мечты!

Правда, местный народ ценность золота пока еще не очень понимает. Топора или мотыги из золота не отлить, так что тут, в отличии от Там, оно не более чем материал для изготовления побрякушек… А ведь все равно приятно стать гордым обладателем такой кучи ценного металла!

А вот Вабток чегой-то взгрустнул. Не ценит он, видать мелких радостей жизни. Впрочем, я же ему и не наливал, все в одно горло выжрал. Так почему бы не поднять человеку настроение приятным разговором о его житье-бытье под властью аиотееков?

…Поговорил. Ну, в общем, ничего нового. Налоги дерут умеренные, но примерно по тому же принципу, что и я сейчас: все, что не успели спрятать, отходит к государству. Голодать не голодают. Но с десяток молодых парней забрали то ли в армию, то ли на строительство города. А может быть, и на то и на другое одновременно.

Больше всего, чувствуется, напрягает именно необходимость и отсутствие привычки отдавать чужому дяде кровно заработанное… Ну это и у нас Там не особо любят и всячески мечтают увернуться от налогов. Через пару поколений подобной практики — привыкнут.

— Ровней, ровней мешки клади! Да ровней, говорю, чтобы лодку не перекосило. Ах ты ж, отрыжка водяного, каракатица криворукая! — внезапно прервал наше мирное общение голос Кор’тека, руководившего погрузкой в лодки экспроприированного товара.

— Какие у вас лодки… большие, — с интонацией «утробы ненасытные» проговорил Староста Вабток, глядя, как сокровища его деревеньки пропадают в недрах наших броненосцев-сухогрузов.

— Угу, — с гордостью ответил я. И, ловя за хвост внезапно промелькнувшую мысль, добавил: — Антилопы-Гну называются.

…А ты вот что, скажи-ка, где ближайшее поселение вниз по речке стоит? На том берегу? Вы как там с ними — воюете или мирно живете? О! Раз жена у тебя оттуда, то давай-ка сажай на свою лодочку пару-тройку внучат, да пусть едут туда прямо сейчас и сообщат, что к ним очень важный аиотеекский господин с отрядом пожаловать изволит. Пусть подготовят нам ночлег, кормежку и все такое…

Следующую неделю продолжался забег по бездорожью и разгильдяйству.

Нет, реально ведь, дороги тут совсем никакие. В смысле, совсем отсутствуют. Тут даже на реке сплошь бездорожье, закоряжье, обмеление и необузданные заросли тростника. Если не знаешь куда плыть, можно заблудиться даже на прямом русле реки.

Но мы-то знали! Потому как в каждом селении, которое навестили, помимо налогов брали и проводника.

Брали потому, что про несусветный уровень разгильдяйства местной сельской администрации я вообще молчу! Никакой бдительности у товарищей речников не наблюдалось вовсе. В то, что мы внеплановая налоговая инспекция, нам все верили безоговорочно, даже не пытаясь спрашивать документов или послать запрос в центр. Чему, кстати способствовали не только наш внешний вид, но и то, что посланные заранее гонцы из соседних поселений предупреждали бедолаг о нашем приближении.

Правда, ясное дело, едва узнав о свалившийся на них нечаянной радости, самый ходовой товар местные норовили спрятать подальше от глаз Высокой Комиссии, выставляя всякую рухлядь и хлам.

Наша парочка следопытов даже возмутилась незатейливой наглости, с которой это делается и предложила за пару часов разыскать все заначки. Потому как спешно прячущие имущество аборигены наследили сильнее, чем стадо овцебыков.

Ну да я это предложение вежливо отверг. И тех крох, что оставляли «гостеприимные хозяева», дабы продемонстрировать свою бедность, нам вполне хватало, чтобы забить лодки товаром.

Тем более, что дабы умилостивить внезапно прибывших ревизоров, администрация прибегала к старой чиновничьей хитрости. Сиречь, пыталась нас закормить, упоить в зюзю, да и женской лаской никто из нас обделен не был.

В общем, прокатились весело, с ветерком и без особых хлопот. Единственная проблема в таком способе передвижения — намного медленнее обычного. Ведь селения были расположены крайне неравномерно. То, бывает, за целый день только успеваешь от одного до другого доехать, а то сразу три на дневном перегоне. И ведь каждый поселок надо было навестить, поговорить с народом о наболевшем, узнать об их нуждах и чаяниях, забрать свое…