Свобода и Магия

— Доброго, месье Готье, — тот чуть склонил голову, коснувшись рукою края шляпы, после повернулся к Томе, — Месье Талейран, как поживают наши тайны и секреты?

— Их жизнь настолько тиха и спокойна, что я позволил себе дерзость и отбыл сюда, оставив их в одиночестве, — расплылся в улыбке тот, — Присаживайся, Энцо, а то нависаешь своей грозной фигурой, пугаешь дам.

— Мадам Дрё-Брезе снова меня боится? — скромно улыбнулся мужчина и учтиво поклонился, затем обошёл её стул и сел по левую руку от неё.

— Мадам считает Вас, месье, мясником и убийцей, — ледяным тоном произнесла Мария, но руку со своей волшебной палочки убрала, — В то время, как такие, как я, объезжаем диких зверей, Вы их убиваете.

— Такова моя работа, — пожал плечами Энцо и аккуратно приставил свою трость к столу справа от себя.

Энцо Ламбер, потомственный охотник на нечисть и разнообразных магических тварей никогда не стремился к власти или высокому званию. Он просто работал на благо Магической Франции, её жителей, а ещё ему доставляла удовольствие охота. Не радость мясника от процесса убийства, но азарт хищника от выслеживания и погони. Потому он не был рад, что дело рук Жана де Тулона взметнуло его на самый верх Департамента Регулирования Магических Популяций и Контроля за Ними, но он подчинялся, потому что понимал, что лучше пусть всё-таки эту должность займёт он, чем случится смута. Больше всего он не любил войну и всё, что с ней связано. Часть его детства прошло в Британии, во время краткого правления Тёмного Лорда, откуда он вынес не самые радужные воспоминания про уличные бои и облавы.

Дверь в оранжерею раскрылась, Мария снова обернулась на неё, но уже менее нервно, чем в прошлый раз. Тома́ и Поль повернули головы и с интересом наблюдали вошедшим в неё молодым человеком, судя по возрасту их ровесником. Единственным, кто не проявил к вошедшему никакого интереса, был Энцо, люди в целом не особо его интересовали, пока, конечно, не пытались его убить.

Вошедший же пока не пытался никому причинить вреда, наоборот, шёл несколько неуверенно, да и по всей его манере держаться было видно, что в таком месте он впервые и не до конца понимает, как тут следует себя вести. Он немного сутулился, потому его тёмно-синий костюм-тройка местами сминался и выглядел так, будто бы немного не по размеру.

— Доброго утра, — он приветливо помахал рукой собравшимся, когда подошёл ближе. По его голосу было видно, что он заметно волнуется.

— Доброе утро, — голос Готье звучал максимально доброжелательно и радушно, но рука, как бы невзначай, лежала на кобуре с волшебной палочкой, — Прошу простить, не знаю Вашего имени, месье?

— Дюбуа, — улыбнулся юноша, — Мишель Дюбуа.

— А, так Вы, видимо, на смену мадам Нуаре? — предположил Талейран, внимательно изучая вошедшего. Тот поспешно кивнул и посмотрел на Поля, — Куда можно присесть?

Мария подняла на говорившего взгляд, полный презрения, и прошипела:

— Как ты просто об этом говоришь.

— На твоём бы месте, я бы молчал, Мария, — хищно улыбнулся тот.

Поль выдохнул, потёр глаза и указал Мишелю на место по правую руку от Талейрана. Тот смущённо улыбнулся, прошёл и присел на стул, украдкой посмотрев на Дрё-Брезе.

Та уловила его взгляд и улыбнулась:

— Я сожалею о вашей утрате, мы не были с Калин близки, и во многом не сходились наши взгляды, — она пересеклась взглядом с Дюбуа, — Но она была хорошим человеком.

Мишель смутился и глупо заулыбался:

— Да, всё так. Теперь я глава департамента, — он оглядел собравшихся, — А какая сегодня повестка собрания?

Энцо пожал плечами, Поль задумчиво улыбнулся и повернулся к открывающимся дверям.

— Во-первых, принять Мишеля Дюбуа в состав Директории, — улыбнулся Тома́, - Формальность, но это первый вопрос собрания будет, в любом случае.

— Ещё могут проголосовать против?

— Да нет, нормально всё будет, — улыбнулся Готье, не поворачиваясь к столу, он смотрел, как в двери вошёл Габриэль де Ноай в своём неизменном старомодном костюме словно из эпохи последнего Людовика. Рядом с ним шёл Анри де Камбэрак, невысокий и полноватый в идеально отглаженном сером костюме с металлическим отливом. За ними шли также парой Серафима и Иосиф Абрабанели, брат и сестра богатого и знатного рода испанских евреев, нашедших приют на юге Франции. Иосиф был в своей неизменной чёрной мантии в пол, а Серафима в чёрном платье с золотыми нитями, то и дело прорезавшимися сквозь ткань, как искры пламени.

— Привет Поль, — де Ноай обменялся с Готье рукопожатиями, когда все четверо подошли к столу, — Доброго утра всем собравшимся, — Габриэль улыбнулся сидевшим за столом магам и прошёлся на своё место во главе стола.

Де Камбэрак последовал его примеру и присел левее Ламбера, потом перевёл взгляд на волшебников, вставших возле Готье:

— Я думаю, вам можно присесть там, где вы стоите, всё верно же, Габриэль?

— Да, конечно, — тот кивнул и поднял глаза с тех бумаг, которые разложил перед собой на стоящих Абрабанелей, потом посмотрел на Готье, — Поль, и ты тоже можешь присесть, в ногах правды нет.