«Свобода» на троих

Вы привлекательны.

Я чертовски привлекателен.

Чего зря время терять?

(из к-ма М.Захарова «Обыкновенное чудо»)

Можно ли верить слову моэры?

Наверное, да, если она дала две клятвы: магическую, в случае невыполнения которой ее бесценный дар лейры полностью иссякнет, и на крови — а это при нарушении обещания уже могло плохо отразиться на здоровье девушки. Оставлять меня в обществе Ырли, не обезопасив от ее возможных выходок, маги категорически отказались. Поэтому последняя из рода Бьянка не особо противилась этим клятвам, получив в замен слово сильнейшего о согласии на кураторство в испытаниях. Моэра его слову верила… а вот я не особо. Не в том, что касалось ее, а в том, что относилось к нам с Кир-Кули и Неронгу. Однако аше-ар пусть нехотя, но согласился с доводами Светлоликого и… мне пришлось смириться.

Можно ли верить слову того, кто обманывал с первой встречи, кто использовал и развлекался, наблюдая, как наивная «мушка» запутывается в паутине его интриг? Да, пожалуй… если один хитрый белый лис умудрился стрясти магическую клятву и клятву на крови и с «золотого мальчика» тоже.

В Неронг мы попали порталом. И этот переход гораздо меньше походил на кувыркание в стиральной машине, как было, когда Светлоликий вышвырнул меня на улицу из комнаты с саркофагом. Так, тряхнуло слегка, но даже с ног не свалило. В зал с до боли знакомыми полотнами мы шагнули вчетвером, не считая вовремя подоспевших посланников Сэн. И только одна я дернулась назад. К счастью ли, к сожалению… но темная воронка портала схлопнулась прямо перед моим носом, отрезав все пути к отступлению.

За несколько дней, проведенных вдали отсюда, этот пустой и холодный зал с теплой каменной плитой в виде ложа и галереей мерзких картин, ничуть не изменился. Здесь по-прежнему стояли зеркала по углам, а стены облюбовали изображения шестируких древних с белыми овалами вместо лиц. На позолоченных колоннах висели грозди кристаллических фонарей, а под ногами сверкали начищенные до блеска полы, выложенные узором из черно-серых плит. Разве что обрывки драпировок пропали. Вокруг царила полнейшая чистота. А еще тишина и свойственная подземельям прохлада. Не высуши Кир мою одежду и волосы, у меня шансов словить простуду у меня бы прибавилось.

Невольно поежившись, инстинктивно прижалась к аше-ару. Тот, видимо, уловив мое настроение, приобнял за плечи и… послал ментальную волну спокойствия. Как тогда, на озере, когда киприн принес меня хозяину. Сейчас же эта верная «птица» летала где-то над горным кольцом, ожидая возвращения своего господина. А вернется ли он? А я?

Даже не пытаясь подавить тяжелый вздох, посмотрела на сиятельного гая. Он все еще был золотым… а еще молодым и чуждым. И, поймав себя на дурацкой мысли, что скучаю по зеленоглазому магу с неровно остриженными темными волосами, я снова вздохнула.

— Зоя, перестань смотреть на меня, как на палача, — золотые очи сверкнули, но как-то… без эмоционально, что ли. Да и какая может быть эмоция у расплавленного металла? Разве что подвижные, как у кота, зрачки из-за яркого света сузились до едва заметных тонких черточек. В пещере они были шире и четче, и от этого глаза сильнейшего выглядели более живыми. — Я дал слово! — дернула плечом, мол, помню, да, и покрепче вцепилась в рукав стража, получив в ответ еще одну незримую волну спокойствия. — И слова моего ужебыло достаточно, чтоб перестать дергаться, — выделив интонацией четвертое слово, сказал хозяин Неронга. — Но, в комплекте с клятвами… — мужчина замолчал, продолжая смотреть на меня в упор, будто ожидая, что я начну извиняться за свое недоверие.

Не начала. Кивнула только и решила перевести взгляд на что-нибудь… не позолоченное. На Ырли Вильи бьянку, к примеру. В ярком освещении проклятого зала она выглядела еще более колоритно, чем в тусклых отблесках магических огней. Серо-голубая кожа с желтоватыми пятнами, всклокоченные волосы цвета морской волны, опять же с желтыми прядями, длинный голый хвост, способный обвить ноги несколькими кольцами, острые когти на гибких пальцах и два недоразвитых крыла за спиной, похожие на те, что надевают дети на хеллоуин, наряжаясь дьяволятами. Вот только у моэры этот маскарадный костюм, увы, не снимался. А лохмотья, когда-то бывшие платьем, поменять было не на что. Да и моему наряду прилично досталось в последнем приключении.

Я переключила внимание на стража, и обнаружила, что ткань на его плече висит уродливым лоскутом, а еще ворот разорван и… порез на шее. Бордовая, уродливая, но уже не кровоточащая рана. Пальцы крепче сжали локоть мужчины. Третий вздох, сорвавшийся с моих губ за последние несколько минут вышел коротким и судорожным. Я ведь знала, что потерять голову для аше-ара равносильно смерти. А для этого конкретного аше-ара — смерти нас обоих.