«Свобода» на троих

Позади путников нарезали круги серебристый киприн и ворон, а под ногами путался черный кот. Иномирянка подняла его и, прижав к груди, уткнулась в лоснящуюся черную шерсть, явно не желая смотреть по сторонам. Шлейф из золотисно-голубых искр, что тянулся за ней, никак не отреагировал на такую ношу. Это было охранное заклинание, не иначе, причем совместного производства двух умелых магов, и оно не считало посланника Сэн врагом. Другая же девушка, напротив, с брезгливым интересом осматривала окрестности, она, в отличие от спутницы, охранялась куда меньше. Даже не так! Эта синеволосая особа сама, судя по цепкому взгляду и непосредственной близости к сейлин, являлась ее телохранителем.

Где именно пленник с эйсардом раздобыли для этой роли моэру, Илин-Улин был прекрасно осведомлен. В сообщении, оставленном ему сильнейшими, о лейре из рода Бянка говорилось много всего интересного. Хозяин Неронга, по-видимому, нашел, чем заинтересовать малолетнюю дурочку с неограниченной властью над стихией воды, чтобы та согласилась участвовать в их авантюре.

Единственное, о чем жалел охотник, просматривая память одного из стервятников, это то, что удаленность птицы от четверки, не позволяла слышать их разговор. Хотя, наверняка, дело было не только в расстоянии. Ведь если маги озаботились защитными чарами и «невидимостью», они и звуконепроницаемый купол поставили. Не умей старый аше-ар выслеживать даже самую хитрую жертву, постепенно вычисляя ее местоположение и зрительно проникая под кокон наведенных чар, он бы пропустил главное событие последних дней — уход тех, за кем ему поручили следить. Но… Илин-Ули умел многое.

Стихийные порталы на пустоши открывались каждый день и вели в разные миры за Гранью, вот только вся эта дивная компания появилась здесь именно сегодня. Следовательно, мир им нужен был какой-то конкретный, и аша-ар подозревал, какой. А еще он знал, как разыскать этот самый мир в последствии: после того, как гайя Белоснежная согласиться на его условия и… подпишет еще один, новый, договор.

Где-то на другой планете…

На широкой и теплой плите, в окружении почетного караула из обезображенных золотых статуй, сидели двое. Вернее, не совсем сидели. Огенноволосый мужчина в полурастегнутой рубашке и кожаных штанах полулежал на боку, опираясь на локоть, и лениво помахивал отрубленной конечностью одной из металлических гай. Шестнадцать небольших полусфер, сплавленных из того же материала, повинуясь узорам, выписываемым в воздухе, скользили над каменной поверхностью плиты. Напротив, положив массивную голову на мощные лапы, лежала двухвостая собака и внимательно следила за движением «наперстков». А между ними размещались три кучки алмазов. Причем та, что располагалась ближе к Красотке, заметно превосходила другие по объему.

— Гав! — уверенно заявила псина, останавливая кружение золотых чаш.

Рука Ийзэбичи застыла, замерли и перевернутые полусферы. Красотка, вытянув лапу, подцепила когтем одну из них и аккуратно перевернула. Над отполированным краем поднялась змеиная голова. Посланник гая Огенного показал красноглазой твари раздвоенный язык и снова свернулся на дне. Уменьшенный в размерах, он прекрасно справлялся с ролью предмета, чье местонахождение следовало угадать в процессе игры.

— Мухлюешь, — констатировал Ий, — Интересно, как? — тем не менее, дракон кивнул, признавая очередную победу мирда.

Вторая черная змейка, вильнув чешуйчатым телом, послушно перекатила камешек из общей горки в ту, что принадлежала Красотке. Счет был не в пользу повелителя Тиронга, но это его мало волновало.

Новый этап игры оборвался внезапно. Сначала поплыл пейзаж, затем «наперстки» и полосатая собака, чьи красные глаза округлялись по мере смазывания контуров. А потом картинка резко сменилась и, вместо развалин зачарованного города, вокруг лежащего на земле мужчины выросла трава. Зеленая, сочная, с яркими вкраплениями полевых цветов. А рядом ограда с кованной калиткой, и за ней беленое здание с сияющим куполом.

— Бездна! — выдохнул Ийзэбичи, поднимаясь.

По ту сторону ограды стоял бородатый мужик в длинном черном платье. Увидев визитера, он округлил глаза, что-то взвыл на непонятном дракону языке и, крест-накрест коснувшись своего лба, живота и плеч, сиганул в храм, энергетическую мощь которогосильнейший ощущал так же хорошо, как и силу своего источника в Тиронге.

— Любопытно, — сказал дракон, открывая калитку. — Буду считать это приглашением в гости, — и, с удовольствием вдохнув воздух долгожданной свободы, широко улыбнулся.

Полторы недели назад на этом же месте…