Свобода совести

Однако сама логика развития режима, провозгласившего устами Хрущёва скорое строительство коммунизма —к 1980 г., подталкивала к ускорению темпов борьбы с религией, рассматривавшейся в качестве «пережитка прошлого». Да и сам советский руководитель позволил себе ряд весьма недвусмысленных высказываний, из которых самым известным стало обещание вскоре показать по телевидению «последнего попа». Партийные и советские работники на местах даже и без всяких специальных директив поняли, что теперь необходимо «рапортовать» о «преодолении религиозности» на вверенной им территории. Лучшего же индикатора, чем сокращение, за счёт, естественно, административных мер, сети религиозных учреждений, придумать было трудно.

В 1955-1957 гг. положение религиозных организаций в СССР в целом было не хуже, чем в начале 1950-х гг. В 1956 г., после XX съезда КПСС, из лагерей начали возвращаться, наряду с другими репрессированными, священнослужители и верующие. Ситуация стала меняться в конце 1950-х гг. В 1958 г. появились два постановления Совета Министров СССР — «О свечном налоге» и «О монастырях в СССР». Первое предусматривало значительное увеличение налога на свечное производство, что в значительной степени подрывало экономическое состояние РПЦ. Второй документ предлагал «изучить вопрос о возможности сокращения количества монастырей и скитов», что уже вскоре привело к их массовому закрытию. На священнослужителей различных конфессий стало оказываться давление с целью побудить их отречься от сана. Примерно в 200 случаях искомый результат был достигнут.

В 1960 г. последовало принятие нового Уголовного кодекса РСФСР, в котором имелся ряд статей, связанных с нарушением «советского законодательства о культах». Здесь вновь проявилась типично советская особенность: не столь страшны были сами формулировки, сколько их толкование и основанная на них практика. Так, ст. 142 предусматривала всего лишь наказание за нарушение законов об отделении церкви от государства и школы —от церкви. Ст. 227 была гораздо более развернутой. Человек подвергался уголовному преследованию, если руководил группой, «деятельность ко

248

торой, проводимая под видом проповедования религиозных вероучений и исполнения религиозных обрядов, сопряжена с причинением вреда здоровью граждан или с иными посягательствами на личность или права граждан, либо с побуждением граждан к отказу от общественной деятельности или исполнения гражданских обязанностей, а равно с вовлечением в эту группу несовершеннолетних...». Реально это означало следующее: возможность осуждения за совершение обрезания, крещения, отказа от переливания крови, организацию религиозного образования несовершеннолетних. Кроме того, против тех, кто писал или публиковал религиозные материалы без санкции власти, или критиковал религиозную политику государства, применялись ст. 70 и 191-прим: «антисоветская пропаганда и агитация» и «распространение заведомо ложных сведений, порочащих советскую государственную и общественную систему».

В 1961 г. под давлением властей были внесены изменения в «Положение об управлении РПЦ», в соответствии с которыми священник лишался права хозяйственно-административного управления приходом, имея возможность лишь «отправления культа». Вся власть в приходе переходила к исполнительному органу, утверждавшемуся райсоветом.

Серьёзному удару подверглись и протестанты. В 1960 г. был распущен Всесоюзный совет Адвентистов седьмого дня. Под нажимом «сверху» руководство Всесоюзного Совета Евангельских христиан-баптистов (ВСЕХВ) в том же году приняло «Положение о ВСЕХБ» и «Инструктивное письмо старшим пресвитерам». В этих документах от имени Всесоюзного Совета предписывалось не допускать в молитвенные дома детей, покончить «с погоней за количеством верующих», сведя к минимуму крещения молодых людей в возрасте до 30 лет, не позволять проповедовать в молитвенных домах членам других общин, сдерживать «нездоровые миссионерские явления» и т.п. Такие «установки» были встречены значительной частью верующих с возмущением. И хотя в 1963 г. вышеупомянутые документы были отменены, во ВСЕХБ произошел раскол. Образовалась альтернативная структура — Совет церквей ЕХБ, отстаивавшая принципы свободы евангельской проповеди и обучения детей религии. Это, естественно, не могло быть принято государством, и до 1988 г. общины Совета церквей находились на нелегальном положении как нарушители «советского законодательства о культах».

Если «хрущёвские гонения» в целом контрастировали с отношением к религиозным организациям, которое осуществлялось в последнее десятилетие пребывания у власти Сталина, то в использовании их государством в своих интересах на международной арене

249