Свобода желаний

Ее дыхание стало неровным, когда он поднял ее. Сначала его поцелуи были легкими, как весенний дождь, но потом стали более настойчивыми и требовательными. Он облокотился на ствол дерева и прянул ее к себе. Его язык входил в ее рот и обратно. Руки ласкали упругие полушария ее грудей. Она выгнула спину, подставляя соски большим пальцам. Хизер почувствовала, что сосновые иголки больно колют ее голые ступни. Это ощущение боли доставляло ей дополнительное наслаждение, оно отдавалось внизу живота и в клиторе. Ей хотелось усилить это чувство, и она тайком слегка подвинула ноги. Она впивалась в его рот, ее язык отвечал на все проникновения его. Он оторвался от ее губ, опустил свою курчавую голову и, взяв в рот один из сосков, сосал его, покусывал, ласкал языком обрамлявшую его окружность. Он вернулся к ее рту и, по-прежнему обнимая, прислонил к покрытому редким желто-серым лишайником стволу. Хизер полностью доверилась ему, этому дикому сыну лесов, который мог делать с ней все, что пожелает. Она обвивала его, как жаждущая ласки девственница-невеста.

В лощине было жарко, солнце виднелось между высокими деревьями, как чаша с расплавленным золотом. В этом сиянии, в мистической зелени растительности чувства Хизер стали расплывчатыми. Джейку, такому прекрасному, такому примитивному в своих потребностях, нужна была подруга, в которую он мог бы войти и тем самым продлить жизнь своего племени. И она хотела, очень хотела стать такой подругой. Оставить амбиции, забыть цивилизацию и ее пустые ценности, отбросить это все и стать бродягой. Джейк и она, бог и богиня лесов, совокупляющиеся прямо на земле, с тем чтобы произвести на свет здоровых детей с оливковой кожей.

Она вместе с ним упала на землю, отравленная запахами смятой травы и полевых цветов. Лобком она потянулась к нему. Его палец проник в ее вагину, в то время как губы опять целовали грудь. Он сосал ее жадно, как истосковавшийся по материнскому молоку младенец. Хизер изменила позицию. Она хотела, чтобы его палец переместился с половых губ на то место, где ей до боли требовалось прикосновение, на неудовлетворенно пульсирующий клитор.

– Вы хотите, чтобы потерли ваш любовный бугорок? Так, миледи? – спросил он низким, охрипшим голосом. – Вы получите это, дорогая.

Несколько мгновений он рассматривал ее плоский, красивый живот, с двумя острыми выступами бедерных костей. Он остановил свое внимание на видимых проявлениях ее сексуальной возбужденности. Как это было прекрасно рассматривать ее темный блестящий треугольник, толстый, мягкий слой волос и толстенький бугорок, который рос высоко перед входом в тайну, скрытую ниже.

Хизер согнула колени и широко развела ноги, открыв свою мокрую вагину. Она одной рукой оттянула вниз и в стороны свои половые губы, и ее клитор показался из своего капюшончика. Джейк тяжело задышал и нагнулся к ее пупку. Он ласкал его круговыми движениями языка. Хизер вскрикивала и постанывала от удовольствия. Затем он обратился к темному треугольнику волос, а его рука стала гладить внутреннюю поверхность бедер, подбираясь все ближе к самому ее чувствительному месту. Хизер уже была как в бреду.

– Погладь меня там. – Она взяла его руку и положила ее на свою точку удовольствия, находившуюся между полными половыми губами.

Шок, который она ощутила при контакте чувствительного бугорка с его грубым, сухим пальцем, привел ее на грань впадения в экстаз. Ощущения были сильными и острыми. Извиваясь всем телом, чувствуя себя на краю достижения оргазма, тем не менее она знала, что так она кончить не сможет. Беззащитный и ранимый без своего капюшона, клитор нуждался в очень осторожном обращении. Знает ли простой цыган, как ласкать его прикосновениями легкими, как крылья бабочки, чтобы унести ее на самые вершины удовольствия, заставить взлететь высоко-высоко? Он поцеловал ее в губы, спустился и лег между ее бедер, припав губами к вагине. Его губы впились в ее половые губы. Было много, пожалуй, слишком много, жидкости – его слюна, ее соки. Своим умным, волшебным языком он провел вдоль ее щелки, стараясь найти небольшой бугорок, пробуя его на вкус, дразня его, а потом перешел к мягкому, нежному сосанию его. Такой альтруизм потряс Хизер. В состоянии крайнего возбуждения она запустила свои пальцы в его жесткие волосы, а затем стала мять его широкие загорелые обнаженные плечи. Он, продолжая сладкое мучение клитора, застонал, затем остановился и убрал язык. Прохладный ветерок коснулся ее возбужденного бугорка.

– Я хочу, чтобы ваше удовольствие длилось дольше, – прошептал он.

– Не останавливайся! – закричала она, вцепившись в его голову, запутавшись в его кучерявых волосах и ненавидя себя за то, что просит, но не будучи в силах этого не делать. – Лижи меня, ты должен лизать меня!