Свобода желаний

– Корнуэльская погода очень капризна, – продолжала она, глядя на Хизер, – то солнце – то буря, то ясно – то пасмурно, все как в жизни. Кстати, ты решила не становиться рабыней этого человека?

– Если быть до конца откровенной, в некотором смысле доминирование паши действовало возбуждающе, – признала Хизер. Она была одета в бикини, не такое экстравагантное, как подарок Ксантии, но все же тоже довольно откровенное. Ощущение того, как плетеное сиденье кресла давит ей на анус сквозь крохотную полоску ткани, напоминало ей о восточном властителе.

– Это, конечно, была игра. – Ксантия остановилась на минуту: она чистила персик и была так поглощена этим важным занятием, будто сдвигала крайнюю плоть какого-то счастливца любовника. – Но представь себе, что ты действительно попала бы наложницей в гарем. Очень скоро ты возненавидела бы и его, и его хозяина. По-моему, женщины там – это птички в золотой клетке, которых содержат только для удовлетворения мужского самолюбия.

– Расскажите мне об этом! – вмешалась Джулия, вертевшаяся из стороны в сторону в своей белоснежной блузке и туго обтягивающих джинсовых шортах. – Этот парень, которому меня якобы продали, оказался таким идиотом! Вы знаете, все кончилась тем, что он попросил меня пописать на него. Это было забавно! Я никогда раньше не делала этого. Меня это чертовски завело!

– Водный спорт, – прокомментировала наслаждающаяся персиком Ксантия.

– Я думала, что под этим подразумевается половой акт в ванне, перебила Хизер, потрясенная собственным невежеством. Ей так много еще предстояло узнать нового!

– Нет, у этого термина совсем другое значение, – терпеливо объяснила Ксантия, – некоторые мужчины хотят сделать это на женщину, но женщине доставляет гораздо больше удовольствия в этом случае быть донором.

– Это просто может быть возвращение в детство, – холодно заметил Андре. Он пил уже третью чашку кофе, лениво поглядывая на стол. На нем были только просторные бермуды, сильно загорелые грудь и спина оставались открытыми, виднелись завитки волос под мышками. От него пахло одеколоном «Джаз». Он подмигнул Хизер и потянулся за виноградом.

– Какова бы ни была причина, я не думаю, что здесь требуется глубокий анализ. Просто это еще одна сторона секса, – заключила Ксантия. Она протянула руку и погладила Джулию: – С тобой все в порядке, нет уже опасности возврата назад, а вот за Хизер я беспокоюсь. Наблюдается еще некоторая сентиментальность и синдром половика.

Андре сардонически улыбнулся:

– Какой сегодня будет урок?

– А что, тебя здесь не будет? – нахмурилась Ксантия. – Мне тебя будет не хватать.

Он оттолкнул свое кресло и поднялся. Вид этого гибкого, сексуального зверя заставил Джулию заерзать в своих тесных шортах.

– Я занят. Сегодня пираты должны высадиться на берег. Предстоят дуэли, изнасилования и прочие бесчинства. Клиенты любят это. Нет ничего лучше старого доброго «Йо-хо-хо, и бутылка рома». Но потребуется большая постановочная работа, чтобы все были довольны – и пираты, и романтики мореплавания, и женщины.

– А я могу посмотреть? – выдохнула Джулия, вскакивая и прижимаясь своей грудью к его.

– Если ты хочешь посмотреть, то, конечно, можешь, – улыбнулся он, обнимая ее за талию, – но я мог бы дать тебе роль. Кем ты хочешь быть? Пленницей, проституткой, королевой пиратов?

– Не забудь, сегодня королевские игры, – напомнила ему Ксантия и, поднявшись с грацией кошки, направилась к дому, покачивая бедрами под свободным одеянием.

В ее будуаре стоял слабый аромат лета, солнечного света, проникавшего через жалюзи в виде золотых полос, отражавшихся в начищенном паркете.

Хизер, сонная после ночных приключений и великолепного вина за обедом, с удовольствием потонула в роскоши одного из диванов. Ксантия сбросила сари. Никто не мог бы сказать о ней, что она не была заботливой. Она очень заботилась о своем теле, наслаждалась теми удовольствиями, которые оно приносило, упивалась той властью над другими людьми, которую оно давало. Хизер любовалась этой прекрасной плотью, облегавшей великолепный скелет. Узкие бедра и осиная талия еще более усиливали впечатление аристократической элегантности, которое она производила. Ксантия улыбнулась и подошла ближе.

– Хочешь меня потрогать? Не имела еще женщину или имела? – С этими словами она взяла и положила руки Хизер на свою грудь.

Впечатление было такое, будто бы она держала в руках собственные тяжелые груди. Какая нежная, шелковистая кожа, какая безупречная форма! А соски! Крупнее, более отзывчивые, чем мужские.