Свободная. Знакомство, свидания, секс и новая жизнь после развода

— О, привет, извини, — говорит он, обращая ко мне свои теплые карие глаза. — Не хотел тебя теснить.

— Нет-нет, — отвечаю с улыбкой. — Просто заметила, что справа от меня целое футбольное поле, а ты с большой компанией жмешься в тесноте. Вот я и подвинулась, чтобы освободить тебе место.

И все.

Понятно, раньше я не знала, зато теперь уяснила: двигать стул, чтобы обратить на себя чье-то внимание, — дохлый номер. Мужчина отворачивается, и я снова одна, дрейфую в открытом море, справа и слева — сплошная пустота. Вот уж не думала, что можно быть одновременно заметной и невидимой. Зажмуриваюсь, словно это поможет раствориться навсегда.

«Глоток, вдох, глоток, вдох», — даю себе указания.

— Интересная сумка, — низкий голос прерывает мой праздник жалостного женского одиночества.

— Что, простите? — спрашиваю, испуганно оглядываясь по сторонам, чтобы понять, обращается ли красивый незнакомец ко мне или к кому-то рядом.

— Ваша сумка. Из чего она? — интересуется он, кивком указывая на мой клатч, лежащий на барной стойке.

— Из пробкового дерева, — говорю, проверяя голос, и протягиваю ему сумку — пусть потрогает.

— Крутая.

— Не то чтобы, — отвечаю. — Из аутлета в городке Ли. Но все равно спасибо, — глупо произношу я. Вот досада: вечно уклоняюсь от комплимента. «Научись уже ограничиваться простым “спасибо”», — думаю.

— Я проезжал мимо этих магазинов сегодня на моем двухколесном, — говорит он.

— Должно быть, приличная велосипедная прогулка в гору.

— Нет, не на велосипеде, я имел в виду мотоцикл. У меня небольшой отпуск, просто исследую здешние места. Я Джек, — представляется он, протягивая мне руку. — А он — Дон, — это о невысоком лысеющем мужчине рядом с ним.

Они продолжают беседовать, и я присоединяюсь. Как местная, рекомендую им рестораны и туристические маршруты. Джек жестом указывает на мой почти пустой бокал и интересуется, что я пью. Отвечаю: «Маргариту», и он спрашивает, пробовала ли я когда-нибудь «кадиллак». Нет? Он подзывает бармена, просит принести два и записать на его счет. Бармен переводит взгляд на меня, слегка улыбается и кивает, как бы с облегчением, что у меня появился друг. Я сдерживаю смех. Мужчина покупает мне коктейль? Помнится, на моем последнем свидании я еще не достигла того возраста, в котором можно выпивать, так что пришлось пользоваться фальшивым удостоверением личности.

Дон рассказывает, что добирался сюда несколько часов, чтобы послушать сегодняшнее выступление, а потом уходит к жене и друзьям, оставив нас наедине. Джек подчеркивает, что в этой поездке на выходные он один: дочь проводит большую часть времени с парнем, оставляя отца в одиночестве, жена умерла много лет назад, и он только что расстался с другой женщиной. Я говорю, что разошлась с мужем и у меня трое детей. Разговор кажется таким сюрреалистичным, что я решаю следовать старому правилу: «Притворяйся, пока не добьешься своего» — и изо всех сил стараюсь выглядеть уравновешенной, уверенной в себе одинокой женщиной. Как будто пробуюсь на роль разведенки в субботнем загуле: вовсю кокетничаю, повожу обнаженным загорелым плечом в его сторону, изящно опускаю руку на барную стойку — ярко-розовые ногти на фоне темно-красного дерева. Наконец приглушают свет, и музыканты начинают заполнять небольшую сцену.

— С твоего места ничего не видно, — говорит он, и я привстаю на барном стуле.

В этот момент мои наконец-то высохшие тугие, беспорядочные локоны, оставленные на произвол судьбы, касаются его лица, и он замечает:

— Твои волосы потрясающе пахнут.

Я литературный сноб, но здесь попадаю в ловушку сладкого романа в духе Даниэлы Стил.

Выступление отвратительное. Я бросаю взгляд на Джека: пожимаю плечами и строю гримасу. Он наклоняется к моему плечу и шепчет:

— Не могу поверить, что ради этого Дон проделал многочасовой путь.

К нам оборачивается мужчина с торсом полузащитника и укоризненно спрашивает Джека, играет ли тот на каком-нибудь инструменте.

Джек отвечает, что немного играет на гитаре, и мужчина говорит, что надеется, что когда-нибудь ему придется выступать на публике, чтобы люди издевались над ним, как мы — над этим исполнителем. Пристыженные, мы дослушиваем еще одну песню, затем Джек снова прижимается ко мне, чтобы спросить: «Будешь есть, если я закажу что-нибудь?» Теперь я понимаю, что мы в одной лодке, но не успеваю ответить: на нас снова шикают. Приличной девушке во мне хочется убежать, прежде чем снова попасть в передрягу. Я шепчу в ответ:

— Если голоден, могу показать тебе местечко, где можно вкусно поесть и поговорить без проблем на свою голову.

— Хорошо, — шепчет он. — Иди первой. Не забудь попрощаться с Доном. Встретимся через пару минут на улице. Так никто не заметит, что мы уходим вместе.