Свободное падение

И да, тогда в Казахстане не было агрессивного ислама. Нет, он был, но это тогда еще были ростки, свои всходы они дадут потом. Когда тут были беспорядки – тогда тут были рабочие, и они просили всего лишь прибавку к жалованью. И немного уважения. Им еще никто не успел объяснить, кто такие правоверные и кто такие неверные. Почему надо вести джихад и совершать террористические акты. Почему все – и буровые, и нефтехранилища – принадлежат им, надо только взять их – ведь они принадлежат неверным, а их имущество разрешено. Почему надо убивать русских, почему надо убивать всех иностранцев, какова настоящая история Казахстана и почему здесь должен быть исламский Халифат. Все это они узнали в десятые, в последние годы спокойной жизни для всего мира. Исподволь, капля за каплей точился мир, точилось национальное согласие в республике, в которой земли на душу человека едва ли не больше, чем в любой другой стране мира, где двадцать с чем-то миллионов живут на территории, равной четырем Франциям. Но объяснили. Конечно, местные нефтяные воротилы сделали все, что возможно, для ухудшения ситуации наняли на прииски дешевых чернорабочих – беженцев из тех стран, которые южнее и где «правильную политику» уже успешно объяснили, отчего в этих странах бушует джихад и общество взорвалось ваххабитским мятежом. Так, на приисках появились ячейки Исламского движения Узбекистана, «Хизб-ут-Тахрир», «Моджахедов Ферганы», «Имарата Кавказ» и прочей фанатичной мрази. Алекс Сэммел сидел на семнадцатом этаже недавно построенного в Астане двадцатичетырехэтажного «Америка-Плаза». После того как он отлично показал себя южнее – его пригласили в Астану, причем в качестве эксперта – это последняя должность перед менеджерской. И они пили немного русской водки, ели деликатесную рыбу на шпажках и обсуждали первоочередные меры по повышению безопасности каспийских приисков и наземных объектов – как вдруг кто-то ворвался и крикнул, что в Жанаозене ваххабитский мятеж и что неизвестно, по какому поводу собравшаяся толпа, смяв наскоро выставленные цепи полиции, ринулась на штурм акимата.[62] И нормальная, плановая работа сменилась чрезвычайной – надо было любой ценой спасти и вывезти оттуда группу специалистов из Халлибертон, в том числе ведущего специалиста по бурению на шельфе. Одно жалованье, без бонусов, которое он получал, превышало три миллиона долларов в год. Единственная хорошая новость – у американцев были маячки, и можно было найти их, не рыская по городу и не ища себе неприятностей. Все остальные новости были плохими…

На выезде из города стали попадаться перевернутые машины. Людей не было видно, все или попрятались, или ушли.

– Где все? – спросил Сэммел, осматриваясь в термооптический прибор наблюдения. Он был охотничьим, но большего и не было нужно.

– Скорее всего, в Актау, – сказал казах из «Казмунайнефтегаз». У него было сложное имя, и его звали Бобом. – Там солдаты. Военные. В обиду не дадут. Будут стрелять. Та-та-та…

Сэммел мрачно посмотрел на него. Он уже достаточно кувыркался в здешних краях, чтобы понять: ставка на армию очень ненадежна. В конце концов, армию собирают из того же самого народа. Почти везде она призывная, а не профессиональная, офицеры относятся к солдатам по-скотски. В итоге – когда начинается очередная кровавая мясорубка – у солдат бывает слишком много соблазна расправиться с ненавистными офицерами и присоединиться к бунтовщикам. Тем более выступить против – чаще всего означает выступить против исламистов, то есть подвергнуть опасности и себя, и всю свою семью. Здесь ничего не забывают, и мстить могут через поколения…

– Внимательнее… Эл, секи на шесть…

– Понял… – Серб открыл изнутри верхнюю часть крышки багажника и положил на натянутый трос ствол пулемета…

Это были уже городские постройки – тихие и чужие. Пахло гарью.

Сэммел достал телефон, начал набирать номер. Локтем он придерживал русский короткоствольный автомат, но не высовывая ствол в окно. Это могло спровоцировать стрельбу само по себе.

Гудки.

– Твою же мать… – он начал набирать следующий номер. Где-то сухо треснул выстрел, судя по звуку – охоткарабин. Не в них. Две машины – здоровенный «Субурбан» и «Монтеро» – шли по улице, поддерживая скорость около двадцати.

– Движение справа!

Сэммел успел увидеть метнувшегося под защиту построек человека. Где гребаная полиция? Где армия?

– Чисто…

Снова гудки. Третий номер.

– Алло! Алло!

Черт…

– Не вешайте трубку! – быстро сказал Сэммел по-английски

– Алло! Кто это?!

Они ехали по широченной улице. Был виден магазин с разбитыми витринными стеклами, от него что-то тащили…

– Мистер… Брикс. Я правильно назвал?

– Да! Да! Кто это?!

– Мистер Брикс, успокойтесь. Мое имя Алекс Сэммел, я гражданин США. Нам поручили забрать вас отсюда!

– Господи…

– Ваша компания заботится о вас, мистер Брикс.

– Господи. Спасибо. Быстрее, если можно.

– Мистер Брикс, успокойтесь. Возьмите себя в руки. Вы один?

– Что?! Что?!

– Вы один?! С вами есть кто-то?

– А… да. Да!

– Мистер Брикс, я не понял ответа.

– Нас… черт, нас четверо! Какого черта, просто заберите нас!