Свободное владение Фарнхэма

– Дьюк, Дьюк… Если при этом она будет счастлива, кто мы такие, чтобы останавливать ее? Ради чего ей жить? Раньше она любила смотреть телевизор, бывать в гостях; она могла целый день провести в парикмахерской, затем пойти в кино, в гости и выпить там немного с подругой. Это была ее жизнь, Дьюк. А где теперь все это? Ушло безвозвратно. И только то, что я предлагаю, немного скрасило бы ее существование. Кто ты такой, чтобы указывать своей матери, спиваться ей до смерти или нет?

– Отец, дело не в этом!

– Так в чем же?

– Ну, ты знаешь, я не одобряю… не одобрял, что мать слишком много пьет. Но я бы, наверное, теперь смирился с этим. Если ты построишь аппарат, мы, возможно, будем твоими покупателями. Но уйти все равно уйдем, так как самогон не решает проблемы.

– Что же, остается второе предложение: уйду я, а не она. Только вот… – Хью нахмурился. – Дьюк, скажи ей, что я уйду, как только Барбара родит. Я не могу оставить своего пациента. Но ты можешь заверить Грейс…

– Отец, это тоже не решит проблемы!

– Тогда я не понимаю…

– О господи! Ну да ладно. Дело-то как раз в Барбаре. Она… Короче говоря, мать ополчилась на нее. Совершенно не может ее терпеть с тех пор, как умерла Карен. Она сказала мне: «Дьюк, эта женщина не будет рожать ребенка в моем доме! Своего выродка! Я этого не потерплю. Скажи отцу, что он должен выставить ее отсюда» – вот ее собственные слова.

– Боже мой!

– Именно. Я пытался урезонить мать. Я без конца повторял, что Барбара не может уйти. Я объяснил это с разных сторон. Я сказал, что нет никаких шансов, что ты когда-нибудь выгонишь Барбару. А что касается того, чтобы заставить ее уйти сейчас или даже просто отпустить ее, так это столь же невозможно, как если бы ты выгнал Карен. Я сказал ей, что и сам я настроен так же и что если ты обезумеешь настолько, что попытаешься ее выставить, то я и Джо будем защищать Барбару. Но ты, конечно, на такое свинство не способен.

– Спасибо и на этом.

– Мои слова решили исход дела. Мать верит мне, когда я высказываюсь начистоту. Поэтому она решила, что уйдет сама. Я не могу удержать ее. Она уходит. А я иду, чтобы заботиться о ней.

Хью потер виски:

– Да, действительно, ситуация никогда не бывает столь плохой, чтобы ее нельзя было сделать еще хуже. Дьюк, но ведь даже вместе с тобой идти ей некуда.

– Не совсем так, отец.

– То есть?

– Все можно устроить, если ты согласишься нам помочь. Помнишь пещеру у начала каньона Коллинза, ну, ту, которую еще собирались превратить в туристический аттракцион? Так вот, она все еще существует. Или ее двойник, точнее сказать. Я охотился в той стороне еще в первую неделю нашего пребывания здесь. Каньон выглядел таким знакомым, что я поднялся наверх и нашел пещеру. Ты знаешь, отец, в ней вполне можно жить и обороняться.

– А вход? А дверь?

– Никаких проблем, если ты отдашь стальной щит, который загораживал вход в туннель.

– Конечно, о чем речь!

– В пещере есть небольшое отверстие, которое решает проблему дыма. По ней протекает ручей, не пересохший до сих пор, несмотря на жуткую жару. Одним словом, отец, пещера не менее комфортабельна, чем наше убежище. Ее нужно только слегка оборудовать.

– Тогда сдаюсь. Можешь брать почти все, что захочешь. Постельные принадлежности, кухонную утварь. Вашу долю консервов. Спички, оружие, боеприпасы. Составь список, а я потом помогу тебе все перенести.

Дьюк покраснел так, что стало заметно даже сквозь загар.

– Отец, ты знаешь, кое-что уже там…

– Вот как? Ты считал, что я окажусь мелким скрягой?

– Э… я не говорю о последнем периоде. Я припрятал там кое-какие вещи еще в первые дни нашего пребывания здесь. Помнишь… ну, в общем, у нас с тобой произошла та стычка… а после нее ты назначил меня главным хранителем. Это навело меня на мысль, и я после этого неделю или две не выходил из дома ненагруженным, стараясь уйти, когда меня никто не видит.

– Попросту воровал.

– Я бы так не сказал. Я никогда не брал больше одной шестой наших запасов… и только самые необходимые вещи. Спички, патроны. То ружье, которое ты никак не мог найти. Одно одеяло. Нож. Немного провизии. Несколько свечей. Дело в том, что… Поставь себя на мое место. Постоянно существовала угроза того, что ты рассердишься на меня и нам придется драться – причем один из нас непременно будет убит, как ты мне тогда заявил, – или я буду вынужден бежать сломя голову, не имея возможности ничего взять с собой. Я решил не вступать в борьбу с тобой. Поэтому мне пришлось заняться кое-какими приготовлениями. Но я ничего не крал: ты же сам сказал, что я могу взять свою долю. Одно твое слово – и я тут же принесу все обратно.

Хью Фарнхэм задумчиво поковырял мозоль, затем взглянул на сына:

– Иногда для человека украсть – значит выжить. Я хотел бы узнать только одну вещь. Дьюк, среди продуктов, которые ты унес, были банки с молоком?

– Ни единой. Отец, неужели ты думаешь, что, если бы там было молоко, я не принес бы его назад, когда умирала Карен?

– Да, прости. Зря я это спросил.

– Это я зря не утащил несколько банок. Тогда бы их не истратили.