Свободный

– Да, моя приёмная мама жила здесь с просроченной визой и работала незаконно, потому что возвращение в Колумбию означало смерть для нас обоих. Мало того, что я гей, так ещё и есть постоянно просил. Она до последних дней работала без устали и ни разу не пожаловалась. Ей недоплачивали, считая, что она не будет возмущаться из-за страха депортации. И она молчала, как делают это многие мои соотечественники, ищущие свой угол в этом мире. Каждый человек порой поступает незаконно. К примеру, для многих людей любить мужчину тоже незаконно, но пока я не видел на площадях и в парках повешенных из-за этого людей. Так и моя мама не делала ничего плохого, а только пыталась выжить. И если уж говорить откровенно, то я горжусь ей и считаю, что законы можно не соблюдать, когда дело касается жизни хорошего человека. Руфи была лучшей. Она погибла, спасая людей. И никто из её руководства не вспомнил об этом, когда были похороны. Только те, кто знал, что она на самом деле сделала, – замолкаю, делая паузу для себя. От злости у меня не хватает воздуха в лёгких.

– Предполагаю, что следующий вопрос будет: «Долго ли я собираюсь сидеть на шее Дугласа и не работать?» или «Хорошо я устроился, ведь Дуглас богат и влиятелен, везде меня пропихнёт. Какого это – быть шлюхой, Сантьяго?»…

– Тьяго…

– Заткнись, Дуглас. Раз пошла такая пьянка, то я с радостью на все вопросы отвечу. Я не сижу на шее Дугласа, а работаю. Если провести пальцем по любому предмету в этой комнате, даже по полу, то вы не увидите на них ни пыли, ни грязи. Я убираюсь каждый день. Помимо этого, готовлю еду для своего работодателя и выполняю все его требования. Я никогда не позволю Дугласу платить за меня и проталкивать меня по жизни. В последний раз я отказался от возможности учиться в Гарварде и откажусь снова, если он мне это предложит. Не в моих правилах жить за счёт мужчины. И последнее, ты сказал, что я лишний. Но, может быть, это ты лишний здесь, Мартин, и твоего мнения никто не спрашивал? Может быть, это тебе надо задуматься о том, по каким законам ты живёшь, ублюдков или людей? Может быть, ты не заслуживаешь такого мужчину, как Найджел? Может быть, именно ты иммигрант в этом доме и тебе здесь не место? Может быть, тебе следует пойти на хрен вместе со своими нападками на меня? И может быть, ты обратишь внимание на своего мужчину, а не на того, кого ты кинул в прошлом? Он больше не твой. Он мой, и если ты рискнёшь настроить его против меня, то клянусь, что не постыжусь прийти к тебе на работу, чтобы начистить твою морду. Ради этого я даже засуну глубоко в задницу все убеждения о том, что вопросы кулаками не решаются, и разобью твою физиономию. Надеюсь, что теперь я ясно выразился, и больше вопросов ко мне нет? А вот у меня остались. К примеру, что ты можешь мне рассказать о нём? – Под властью своих эмоций поднимаюсь и указываю на Дугласа.

– Сантьяго, Мартин просто…

– Подожди, Найджел, подожди. Твой мужчина хочет мне что-то сказать, и я с удовольствием послушаю. Теперь хочу получить свой ответ на вопрос, ведь я всё разложил по полочкам. – Прищуриваясь, смотрю на Мартина.

Он поджимает губы, и его челюсти сжимаются с такой силой, что появляются впадины на щеках.

– А ничего ты мне не скажешь. Знаешь почему? Потому что ты ни черта не знаешь о нём из того, что меня волнует. Ты не знаешь о его сердце, о его душе и о его страхах. Ты не знаешь, чего он боится и как с этим борется. Ты не знаешь, как он справился с тем, что остался без поддержки. Ты не знаешь его так, как хочу узнать я. Посему, я считаю, что моё участие в этом фарсе подошло к концу, потому что здесь мне неинтересно. И да, Дуглас, мне на хрен не сдался этот козёл, который когда-то имел тебя в задницу, как и общение с ним. Мне противно на него смотреть и знать, что чувствовал себя комфортно, когда ты был одинок, а он лучшим, что было у тебя. Мне гадко от того, что Найджел до сих пор не отмудохал его и продолжает прощать, как это когда-то делал я. Но заверяю, что долго не протянет. Меня тошнит. Простите, пойду прочищу желудок. Всего наилучшего. – Поднимаю руку, показывая, что с меня достаточно.

Правда, я устал быть со всеми терпимым и прощающим. Устал видеть в них людей в то время, когда меня хотят сожрать гиены. Устал подчиняться всем этим правилам и искать хорошее в людях. Устал от мира Дугласа Бейкера. Всё. С меня хватит.

Глава 32

Яростно тру стекло в своей ванной. Оно блестит от чистоты, но мне нужно куда-то выплеснуть свои эмоции.

Прокручиваю в голове всё, что было сегодня вечером, и понимаю, что Мартин – собственник. Он, действительно, не желает, чтобы у Дугласа был кто-то постоянный и любящий его. Я даже не удивлюсь, что именно он сказал Дугласу о том, что тот недостоин ничего, и стиль его жизни единственно правильный. Я жутко зол.

– Если ты продолжишь, то оно, на хрен, треснет, и ты снова поранишься, Тьяго.

Моя рука замирает. Нахожу взглядом в отражении зеркала Дугласа, прислонившегося к косяку и наблюдающего за мной.

– Иди к чёрту, – шиплю, бросая тряпку в урну под раковиной.

– Прекрати…