Свободный мир

Что ж, предчувствие Джил не подводило, хотя, конечно, оно и не простиралось настолько далеко, чтоб отразить всю печальную действительность ситуации, в которой она находилась. В те самые минуты, когда Джил пила вино, задумчиво разглядывая чёрную площадь, залитую светом сотен прожекторов, против неё и против благополучия её корпорации плелись сразу два параллельных заговора, ни одному из которых она в тот момент при всём желании уже не смогла бы помешать.

В этот самый момент в доброй половине зданий корпорации погас свет, а Эмри рассмеялась тому, насколько она перестаралась. Вот только Джил не могла всего этого заметить, поскольку с первого этажа ей была видна лишь главная площадь.

Зато это тут же заметил Роулс, ужинавший с другой стороны площади, правда, на высоте третьего этажа. «Неприятности в отделе? — подумал он. — Вот вам и неприятности».

Он почувствовал себя крайне неуютно, потому что Гений, покинувший его пять минут назад, явно догадывался о том, что происходит, но не счёл нужным поставить его в известность. Он почувствовал себя ещё более неуютно оттого, что не мог выйти на связь с большей частью членов комитета, находившихся в секторе. У него было слишком мало времени на принятие верного решения. Но (это знали все) Роулс, во-первых, никогда не ошибался и, во-вторых, всегда имел план Б. Так что если что-то и могло вывести его из привычного расположения духа, то уж точно не маленький и крайне непродуманный корпоративный переворот в исполнении Эмри и товарищей.

Роулс просидел ещё ровно четыре минуты, ожидая сообщений и звонков от коллег или Гения, и, когда никто из них так ему и не ответил, спокойно встал со своего места и в полном одиночестве проследовал к лестнице, которая спускалась на одну из мелких улочек, выходящих на центральную площадь. И уже отойдя от лестницы на приличное расстояние, он в полной мере оценил свою проницательность, боковым зрением заметив группу вооружённых людей, судя по всему разыскивающих вход в только что покинутый им зал.

Что ж, помогать им было вовсе не в его планах. Если до этого момента у него вообще было некоторое сомнение относительно этих самых планов, то тут всё окончательно встало на свои места.

В этот же самый момент Моррван, сам не верящий в то, что всё прошло успешно, вырвал жёсткий диск с копией А-17 из разобранного устройства и бросил на пол, приготовившись в него стрелять. С ним были ещё двое из организации освобождения, но даже это оказалось излишней мерой предосторожности. Эмри блестяще всё спланировала.

И в этот же самый момент Самойлов и двое его ближайших подчинённых, распугивая предусмотрительно опускающихся на пол и разбегающихся в разные стороны сотрудников, также практически добрались до точки назначения, обозначенной на карте. Двери были открыты, и препятствием к выполнению плана стало лишь то, что они все, несмотря на подробные объяснения Эмри, были не вполне уверены в том, как разбирать устройство. Но поскольку само оно оказалось не слишком большим, они просто вырвали его из креплений, планируя забрать с собой.

Эмри почти добралась до здания технического отдела. Несмотря на то, как активно она подбадривала своих сообщников, сама успокоиться и поверить в успех плана она так и не могла. И хотя Эмри прекрасно понимала, что Гений проницателен лишь в неразрывной связи с А-17, а сейчас он должен ужинать с Роулсом и, уж конечно, никак не должен успеть добраться в отдел быстрее неё, ей всё равно было страшно. Да, она делала именно то, что должна была делать в сложившихся обстоятельствах, но Моррван заблуждался в её отношении: Эмри была отнюдь не лишена страха. И всё же Эмри не просто рисковала собой, она рисковала жизнями других членов комитета и остатками организации освобождения, потому что другого выхода у неё не было. У неё в голове уже были контуры плана Роулса, который он так старательно от них скрывал, и этот план внушал Эмри гораздо больший страх, чем всё остальное, что могло или не могло с ней произойти.

Но все её страхи имели значение лишь в той степени, в какой она позволяла им контролировать себя. Улыбаясь и не теряя своей обычной наглости, она вошла в отдел и даже поздоровалась с узнавшими её сотрудниками. Улыбалась она в том числе и той мысли, что ей не нужен был ни автомат, ни сопровождение, ни А-17, ни даже маленькое выключение света, чтобы просто взять и войти в кабинет Гения. Какая всё-таки неосмотрительность с его стороны настолько доверять ей.

Она открыла дверь и села за его стол, ища глазами пульт управления системой. В кабинете всё, кажется, было на своих местах, а в ящиках, в которые, видимо, никто, кроме Гения, не заглядывал, она обнаружила ужасно много старых микросхем вперемешку с другим, в том числе и ей когда-то принадлежавшим, барахлом.

«Ну что ж, к чёрту пульт», — подумала она, поднимаясь из-за стола. Она не имела права терять ни минуты.