Свободный полет. Беседы и эссе

— Я к чему говорю: вот если ты едешь на Неделю моды, то это должна быть именно республика Зимбабве — не Милан, не Париж. То есть это абсолютно в твоем стиле — такой очередной парадокс Колокольникова. И я хочу пожелать тебе, чтобы таких парадоксов в твоей жизни было как можно больше.

— Спасибо, Вадик.

Елизавета Боярская

«Я бы с удовольствием сыграла Бабу-Ягу»

Отлично помню наше знакомство с Лизой БОЯРСКОЙ. Санкт-Петербург. 2005 год. Лиза была еще студенткой, но уже сыграла свои первые роли в кино. Я пригласил Лизу в программу «Кто там…». Снимали мы в питерской квартире семьи Боярских. «Дома у нас особая атмосфера, — сказала в передаче Лиза. — Мы ведь переехали сюда, когда мне было два года, и я даже не представляю, как смогу жить в другом месте». Правда, со съемкой случилась непредвиденная задержка: из-за метеоусловий наша героиня не могла вылететь из Норильска, где она находилась вместе со своими однокурсниками, изучая для будущего спектакля «Жизнь и судьба» быт бывших заключенных ГУЛАГа. Когда мы встретились, напряжение ожидания улетучилось мгновенно: такова сила обаяния Лизы Боярской!

В передаче 19-летняя Лиза рассказала, что считает своей самой большой неудачей: «Хотела быть балериной, но меня не приняли в хореографическое училище, потому что была пухленькой». Зато поступление на курс Льва Додина назвала «главным событием своей жизни». Кстати, как выяснилось, Лиза, хоть и была закулисным ребенком, но совершенно не хотела становиться актрисой: «Я не понимала, как это взрослые люди могут заниматься такой глупостью. Как-то всё это выглядело несолидно». И только в 11-м классе она решила, что пойдет в театральный, а не на журналистику: повлиял спектакль «Калигула» с Константином Хабенским, который она увидела в Театре Ленсовета, где работали родители. Про Льва Додина, который набирал в тот год курс в Театральной академии, будущая абитуриентка Боярская ничего не знала, — пока не увидела его спектакль «Клаустрофобия» в Малом Драматическом театре: «Этот спектакль поразил глубиной и пронзительностью высказываний». А еще с восторгом она говорила о том, как ждет гастрольную жизнь и как любит путешествия, связанные с работой: «Я ведь только вхожу во вкус!»

И вот мы вновь беседуем с Елизаветой Боярской, уже заслуженной артисткой России. Сентябрь 2018 года, Лиза готовилась стать мамой во второй раз.

— Лизочка, когда мы с тобой встретились впервые, ты говорила, что у тебя на первом плане профессия и больше ничего в жизни не существует.

— Сейчас, как ты понимаешь, я уже не такая максималистка. (Улыбается.) А тогда я была нацелена только на профессию. Школа Додина воспитала во мне волевой характер и выносливость. Лев Абрамович всегда говорит: «Быть на сцене не спокойной, а покойной». Это разные вещи. Спокойствие — это уныние. А покой — это что-то другое, когда ты можешь быть на высшей эмоциональной точке, но при этом внутри у тебя есть покой и уверенность.

— У Додина очень жесткие требования и к студентам, и к актерам.

— В институте многие отсеивались — не выдерживали такого темпа, ритма, такого существования, бесконечной занятости.

— Ты рано начала сниматься в кино, тебя сразу стали приглашать на главные роли. Не было ощущения, что, может быть, многое дается тебе авансом? Красивая девушка, дочь знаменитого Михаила Боярского… Ты думала об этом?

— Честно говоря, не думала. С меня всегда вдвое больше спрашивали, и именно из-за фамилии. Всем кажется, что фамилия дает какой-то карт-бланш. На самом деле, наоборот, существует предубеждение. Мне всё время приходилось его преодолевать. Например, на вступительном экзамене я собралась читать монолог Элен Курагиной, так меня попросили прочитать его на английском языке, потому что узнали, что я закончила школу с углубленным изучением языков. Обычно о таком не просят. Мне всё время нужно было что-то доказывать. Я привыкла делать всё и всегда по двойной норме, по максимуму. И считаю, что так в итоге хорошо для меня самой.

— Бывает, что тебя приглашают на пробы, а потом утверждают другую актрису?

— Конечно, бывает.

— Тебя это сильно огорчает?