Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения

Петрарку питают античные языческие истоки, созвучные новой, рождающейся культуре Возрождения, хотя они и проходят через призму христианства. Он не отрицает божественной воли, но считает ее источником переделки человека, более того — создания человека новой эпохи²⁰. Важным открытием Петрарки был человек: люди удивляются высоте гор, писал он, морским волнам, бесконечности океана, движению звезд, но не удивляются самим себе. Ничему не следует удивляться более, чем человеческой душе, с величием которой ничто не может сравниться. Обращение к душе стало у Петрарки утверждением ценности человека и реальной действительности. Это не приводило его к разрыву с религиозным сознанием, но оно получило новое направление: от бога — к человеку, от средневековой схоластики и аскетизма — к жизнерадостному свободомыслию Возрождения

²¹.

Петрарка первым провозгласил тезис о различии путей теологии и поэзии, о том, что поэзия имеет свой объект в отличие от теологии, которая обращена к проблеме бога. Тем самым он полемизировал с богословами, утверждая революционную идею.

Петрарка, открыв человека, отвоевал его у средневекового бога, отделил область познания от теологии²². Новый человек Петрарки — живая, противоречивая личность. Это больше всего проявилось в его сочинении-диалоге «Тайна», где ведут беседу Августин, автор «О граде божьем», и Петрарка под латинизированным именем Франциск. Августин нередко изобличает Франциска с позиций средневекового аскетизма, Франциск выступает в защиту человека: человек — одаренное разумом и смертное животное, считает Петрарка. Спор между главными персонажами «Тайны» идет по важнейшим вопросам той эпохи, и прежде всего о человеке. Августин, исходя из средневекового рационализма, требует, чтобы человек наложил на свою душу узду разума и отказался от мирских радостей. Франциск отклоняет такие требования и считает их бесчеловечными. Его доводы направлены не столько на критику теологического рационализма, сколько на раскрытие сложной, противоречивой сущности человека. Эти противоречия настолько тесно переплетаются, что в новом человеке — гуманисте времен Петрарки и в нем самом обнаруживаются оба мировоззрения — и Августина и Франциска, ведущие между собой внутреннюю психологическую и идеологическую борьбу. Таким образом, Петрарка показывал динамику борьбы и рождения нового человека эпохи Возрождения

²³.

Нет ничего менее исторического, чем миф о человеке Возрождения как спокойной, гармоничной личности, не подверженной сомнениям и колебаниям, — миф, рисующий его в виде воскресшего языческого бога, легко отбросившего христианские догмы, обряды, идеи.

Деятели и мыслители эпохи Возрождения «не были в полном миру ни с собою, ни с окружающим… Они были беспокойны, потому что окружающий их порядок становился пошлым и нелепым, а внутренний был потрясен… Таким людям… не дается великий талант счастливо и спокойно жить в среде, прямо противоположной их убеждениям»²⁴. Творческое уединение, гармоническое сочетание с природой являлось идеалом человека Возрождения, а на практике была внутренняя драматическая душевная борьба, участие в политических коллизиях, стремление к земным благам, славе, творческому бессмертию. Смерть рассматривалась Петраркой вопреки религиозному мировоззрению не как переход к вечной жизни, а как тяжелая необходимость расставания с земными благами — любимым творчеством, природой, любовью.

Если у Данте обнаруживается влияние аверроизма, то Петрарка его осуждает, особенно в трактате «О своем и чужом невежестве». В «Письмах без адреса» он называл Аверроэса бешеным псом, который лает на католическую веру. Это позволило итальянскому буржуазному историку Дж. Гоффанину и его последователям отождествлять позиции гуманистов с воинствующим католицизмом, в то время как выступления Петрарки против аверроизма весьма далеки от критики этого учения Фомой Аквинским и его единомышленниками. Петрарка выступал против аверроистов, против элементов материализма в их учении, но не с позиций средневековых ортодоксальных мыслителей, а как гуманист, не приемлющий всю систему средневековой учености²⁵.