Свод единства. Павший город

Она быстро нашарила у себя в кафтане какую-то шкатулку, достала оттуда бутылку с зеленым туманом и уже собралась ее разбить, как вдруг Творящая открыла рот и глубоко вдохнула. На ее лице проступили капельки пота, она тяжело дышала. Жазэль спешно подбежала к своему тайнику и достала оттуда последнюю бутылку напитка, обогнула стол, открыв ее на ходу. Делорис приподняла голову своего учителя, Жазэль поднесла бутылку к губам. Аннэ Сандрин Андрекорв рывками глотая жидкость, отпила добрую половину. Похоже, она начала приходить в себя. В это время в дверном проеме показался запыхавшийся охранник. Он увидел троих девушек с одной стороны стола на полу и стоявшего на коленях бродягу, с руками у головы, по другую сторону. И принял единственное правильное решение. Развернулся и ушел. Так проблем было меньше для него. Лучше в такое не влезать. Тем временем Творящая уже немного отдышалась, взяла напиток своими руками и сделала еще несколько глотков. Делорис помогла ей встать. Вместе с Жазэль они отряхивали ее платье. И совсем забыли о бродяге. Поэтому, когда он заговорил, Делорис приняла подобие боевой стойки, Жазэль вскрикнула и только Творящая никак не отреагировала.

— Ведьма. — сказал бродяга.

В его тоне не было упрека, не было это похоже и на комплимент. Простая констатация факта. Ведьма. Я все сказал. А что такое «ведьма»? Жазэль смутно представляла себе смысл этого слова. Она, конечно, помнила, как в детстве их пугали бабайками, черными тенями и ведьмами, но что именно означает это слово, вспомнить она не могла.

— Подобных мне не называют так уже много веков. — сказала Творящая, продолжая отряхивать рукава платья — Это, знаешь ли, считается оскорбительным выражением.

Бродяга стоял перед столом Жазэль и изучал глазами всех присутствующих. Затем он снова заговорил:

— Зачем ты это сделала?

— Что сделала?

— Внесла ясность в мои мысли. — пояснил он.

— Что тебе известно о Ксероне? — невозмутимым тоном спросила Творящая, словно и не слышала последней реплики.

Она вперила в него один из своих взглядов, от которых у Жазэль мурашки идут по коже. Бродяга, как будто и не замечал этого. Стоял себе преспокойно под ее гнетом.

— Думаю, ты найдешь, что ищешь. Такие всегда находят. — он повернулся и зашагал к двери.

— Сто-о-ой! — это уже Жазэль вмешалась в разговор. — Если ты думаешь, что можешь вот так просто уйти, то ты сильно в этом заблуждаешься. Ты, если так можно выразиться, состоишь на балансе у аппарата клерков. Мы за тебя сейчас отвечаем. Поэтому мне нужно написать документ, о том, что мы тебя передаем назад. А там уже иди на все четыре стороны.

— Я не раб.

— Не поняла?

— Чтобы меня передавать.

— А-а, это я образно говоря. Тебя… э … прикомандировали ко мне. А я должна тебе даль вольную, понимаешь?

По виду бродяги было понятно, что он в корне с этим не согласен. Но спорить он не стал. Остановился, как вкопанный, и не шевелился. Он прямо-таки олицетворял собой спокойствие. Даже когда не говорил. Своей позой, выражением своего уродливого лица. И как это у него получалось?

Аннэ Сандрин Андрекорв стала снова той уверенной и властной Творящей, какой она на самом деле и была.

— Ты говорил о городе. Что ты о нем знаешь? — спросила она.

— Я был в бреду. — коротко и спокойно ответил бродяга.

Творящая сжала зубы. Она повернулась к Жазэль.

— Ты достанешь нам той волшебной жидкости, которую прятала у себя в кабинете. Делорис оставит тебе денег. Завтра придешь в мой кабинет. Сегодня мне надо отдохнуть. До завтра ты свободна.

Творящая вышла из кабинета Жазэль мимо оборванца, даже не удостоив его взглядом, и направилась к своему, чтобы забрать вещи. Делорис порылась у себя в карманах и достала большой серебряник и положила его на стол. Большой! Серебряник! У Жазэль жалование в месяц было с маленький серебряник до всех вычетов. На руки она здесь его никогда не получала. Так это маленький серебряник. А их в большом было двадцать.

— На первое время хватит?

— Хватит на год только и питаться им. — жадно оценивая перспективы и не сводя глаз с денег, промолвила Жазэль.

Делорис перевела свой взгляд на бродягу. Пристально посмотрела ему в глаза. Он не только спокойно выдержал ее взгляд, но и вперил в нее свой. Взгляды боролись друг с другом. Делорис хмыкнула и повернулась теперь уже к Жазэль и тихо спросила:

— Хочешь я побуду с тобой?

Жазэль энергично закивала головой. Перспектива остаться с еще недавним безумцем одной в кабинете сильно тревожила ее. Хотя, чего ей бояться? Кабинет ведь охраняется калекой-лентяем охранником, который, прежде, чем прийти на помощь, обязательно постучит в дверь. В это время Делорис повернулась к оборванцу и, гордо задрав подбородок, спросила:

— Кто ты такой?

— А ты кто такая? — вопросом на вопрос ответил бродяга.

Конечно, по смыслу слов можно было считать это проявлением неуважения. Но говорил он как-то без агрессии, без малейшего негативного оттенка, без намека на неуважение. Ровно и спокойно, монотонно и размеренно. Как и все свои предыдущие слова. Наверное, только это и заставило, по мнению Жазэль, немедленно не отреагировать Делорис.