Свод единства. Павший город

Солдаты задвигались. Они перестраивались. Одни отряды бежали назад, другие вперед. Начало вырисовываться построение. Клин обретал свою форму.

— Заходите в строй! — раздалась команда Азаниэля.

Сандрин и Максуд послушно ее исполнили. Остальные потянулись за ними. Все, кроме Эйр, она осталась на передовой. К Жазэль подошел быстроход:

— Я не смогу с ней драться. Позаботься о ней.

Жазэль растерянно протянула руки и взяла ребенка. Быстроход бросил на девочку взгляд. Он что, попрощался? Черный мундир отошел от них. Теперь Жазэль доводилось держать маленького, заплаканного, орущего, и, по всей видимости, голодного ребенка. Делорис ехидно улыбнулась:

— Быстро у вас с Оррмарином дела продвигаются? Это уже какой по счету?

— Может, подержишь, пока я сбегаю еще двоих рожу? — Жазэль попыталась передать девочку Делорис.

Та энергично замотала головой и принялась отнекиваться. В этот момент раздалась команда Азаниэля. Солдаты задвигались.

Никаких разговоров в строю не было. Шаг и еще шаг, а потом еще и еще. После нескольких дней тяжелых боев и невосполнимых потерь каждый знал, что следующий бой может стать для него последним. Воины были измотаны длительным переходом. А теперь еще им предстояло атаковать врага, который по численности превышал их собственное войско раза в три или четыре. Тут уж не до шуток.

— Эй бабы! А-ну давай повеселее! — заорала Эйр.

Она набрала воздуха в легкие и громко завела одну из тех пошлых песенок, что солдаты обычно поют в кабаках, когда напьются. Ее голос был единственным, что сейчас нарушало тишину. Она выводила строчку за строчкой, пока абсолютное молчание не было повержено. Сзади послышались пару голосов, которые подхватили ее пение. Потом начали вступать и другие. Через полминуты вся армия пела похабщину. Лица солдат уже не казались такими серыми, в глазах не было той безнадежности, что поселилась там, когда они увидели численность врага.

Даже ребенок на руках у Жазэль, к ее огромной радости, перестал плакать и теперь посмеивался своим детским смешком.

Поначалу враг никак не реагировал. Наверное, они не могли поверить в то, что люди решились на нападение. Потом они поняли, что отчаянное положение человеков заставило их броситься в атаку. Теперь уже вражеские командиры раздавали приказы. В рядах их воинов раздалось шуршание. Все принимали боевые стойки.

Десять шагов до столкновения.

Песня уже потеряла свой мотив. Слова ее больше не были мелодичными и звучала она невпопад. Солдаты вкладывали в нее весь свой гнев. Вся их ярость выплескивалась через громкий крик.

Враг зашевелился и первые ряды заблестели на солнце своими щитами. Они были припрятаны, и только теперь их передали для первых рядов. Максуд видел это через головы солдат. Плохое начало. Так они не смогут преодолеть и одного ряда неприятеля.

Пять шагов до столкновения. Он расталкивал солдат, пробираясь вперед.

Столкновение.

С обеих сторон звучали воинственные кличи, которые пробивались поверх лязга оружия. У врага, помимо численного преимущества, еще и оборона была вооружена большими прямоугольными щитами. Хуже не придумаешь. Атака разбилась об редуты амалионов. Клин медленно начал превращаться в линию. Он не справился со своей задачей. А пробиться им было просто необходимо. Максуд вынул два своих меча. Он почти подошел к передовой. Эйр и зверь безуспешно пытались достать хоть кого-то из-за щитов. Это получалось сделать только в тот момент, когда амалион пытался атаковать. Тогда можно было успеть ранить его в руку или, если повезет, убить, не получив при этом уколов от других амалионов. Щиты были плотно составлены. Стало ясно, что через них просто так не пробиться. Максуд завертел головой, оглядываясь. Минута боя уже прошла. Солдаты Азаниэля специально не растянулись на всю линию соприкосновения, давая лишнюю свободу действий врагу. Оставляя для них такой удобный и логичный путь для нападения. И враг напал. Войска амалионов начали обтекать клин, заходя с флангов. Скоро они замкнут кольцо.

— Я уже здесь. — сказала Творящая.