Свод Хаммурапи

Мы вместе с Рындиным и Семеном вошли в квартиру. И я обалдела. Вот так живут настоящие буржуи. Кто-то скажет, что я тоже не бедная. Конечно, не бедная. Получаю несколько тысяч долларов, по меркам любой страны это неплохо. И муж у меня богатый, получает как американский сенатор. Только для Москвы это богатство среднее. Или чуть выше среднего. На наши деньги особенно не разгуляешься. Конечно, мы ни в чем не нуждаемся, ходим в рестораны, покупаем себе одежду. Но это все, на что нас хватает. Оборудовать вот так квартиру мы не сможем никогда. Мебель здесь сделана по заказу. Четырехкомнатная квартира переделана в трехкомнатную. Самая главная комната — спальня, метров на сорок. В центре стояла кровать, похожую на которую я видела только в Версале. Метра три на три с пологом. Поистине королевская кровать. Я представила, как Стрекавину было на ней удобно, и даже застонала от удовольствия.

В гостиной мы увидели белый полукруглый кожаный диван и огромный телевизор, настоящий домашний кинотеатр с усилителями звука в разных углах. И наконец вошли в небольшую комнату-кабинет, оснащенную компьютером, факсом, ксероксом, принтером, ноутбуком, в общем, всем, что нужно для работы. Но вокруг не было видно ни одной книги. Впрочем, зачем книги, если можно вот так жить? Иногда я думаю, что книги вообще не нужны, если человек бессовестный, наглый и пробивной. А возможно, во мне говорила обыкновенная зависть? Сумел же Стрекавин вот так устроиться. И эта квартира стоила не четыреста или пятьсот, а все семьсот тысяч долларов. А может, и больше. Я глянула на моего бывшего сокурсника. Нужно было видеть несчастное выражение его лица! Должно быть, в этот момент он тоже думал о том, что никогда не будет жить в такой квартире.

— Вот как они живут, — проговорил с некоторым уважением Семен.

— Живут так, потому что мы им позволяем, — повернулся к нему Рындин. — Все это наворовано.

— Ты же говорил, что он у вас не проходит как подозреваемый, — напомнила я моему бывшему сокурснику.

— Это по нашему делу, — уточнил он, — а по всем остальным наверняка такой же, как и все остальные. За несколько лет заработать миллионы долларов невозможно.

Я поняла, что лучше не спорить, и отправилась в ванную комнату. Нужно было видеть установленное там джакузи! Квартира была просто создана для приема гостей. А точнее, для приема женщин. Какой молодец Вадим Евгеньевич! Так оборудовать свою квартиру! Пожалуй, здесь и я не смогла бы ему отказать. Хотя кто меня сюда позвал бы? У него наверняка были свои, высокие, грудастые блондинки. В моем возрасте, с моим тяжелым задом, немного отвисшими грудями и целлюлитом на бедрах мне не светило приглашение в такую квартиру.

Рассматривая ванную комнату, я думала, что нужно будет рассказать о ней Виктору. И объяснить, что именно я хочу.

Выйдя из ванной, я увидела по-прежнему недовольное лицо Славика. Что ж, существуют люди, которым явно противопоказано посещение богатых домов. Представляю, как прокуроры ненавидят Ходорковского или Абрамовича. Для них все эти олигархи — вызов им лично. Эти молодые ребята сумели сделать миллиарды, пока они ловили всякую шушеру — бандитов, воров, грабителей. Даже страшно подумать, как ненавидят олигархов все работники правоохранительных органов! Глядя на Рындина, я отчетливо поняла, что у нас еще долго будет сохраняться классовая ненависть ко всем богатым.

— Вызови бригаду, пусть все здесь перероют, — приказал Славик злым голосом, — пусть все разберут до последнего винтика и проверят. Ты меня понял?

Конечно, Семен хорошо его понял. Нужно разгромить эту квартиру, нанести ей максимальный ущерб. Нельзя, чтобы такая красота кому-то досталась. Уж Семен постарается: здесь все будет сломано, изгажено, опрокинуто. Мне даже стало жаль эту квартиру, словно неизвестные грабители собирались надругаться над девушкой.

— Его здесь давно не было, — заявила я, пытаясь хоть как-то защитить эту красоту.

— С чего ты взяла? — удивился Рындин.

— Пыль, — показала я на зеркальный столик в кабинете. На нем лежал легкий слой пыли, хотя на окнах были установлены хорошие стеклопакеты. Очевидно, что недели две или три здесь не проводили уборки. Наверное, уезжая в Швейцарию, Вадим Евгеньевич забрал ключи с собой. Или приказал Артуру никого в квартиру не пускать, даже уборщиц.

Но Славик не захочет проявить милосердия.

— Все равно все проверьте, — повторил он приказ, — и снимите все отпечатки пальцев. Посмотрим, кто здесь бывал. Его жена не знает об этом милом гнездышке?

— Нет, — ответила я ему, — и не нужно ей говорить.

— Обязательно скажу, — мстительно пообещал Рындин, — пусть знает, чем ее муж занимался. И где именно занимался. Пусть все знает о своем благоверном. Меньше будет его любить, это ей пойдет на пользу…