Свод (СИ)

Само собой, после такой ночи утро у панов не задалось. У всех с перепою страшно трещали головы. Не без удивления обнаружили под охраной Адама связанного Юрко. Пан Матей сильно удивлялся тактичному рассказу Адама о том, как накануне бедный Юрко едва не расстался с жизнью.

Вспомнив причину своего вчерашнего гнева, пан Савицкий не стал углубляться в подробности своих деликатных воспоминаний, а великодушно приказал Адаму освободить убитого раскаянием Юрко и налить тому вина прощения ради. За подоспевшим завтраком паны и сами с удовольствием причастились. После этого всем стало заметно легче.

Свод, едва только отступило похмелье, поймал себя на мысли, что в эту ночь, он несмотря ни на что, прекрасно отдохнул. Все же, что ни говори, а Война оказался прав, баня – отличное лекарство для тех, кто отягощен разного рода воспоминаниями.

Как ни хорошо было у Савицких, но в полдень гости засобирались в дорогу. Пан Матей был просто безутешен.

– Куда вы? – отговаривал он их. – Если поедете сейчас, придется вам спать в каком-нибудь габрейском местечке26. Завтра бы с самого утра, Якуб? Ведь выезжая с рассветом, добрались бы намного дальше!

Свод прекрасно понимал, какие цели преследует молодой хозяин имения, приводя веские доводы по поводу переноса их отъезда, однако в глазах Якуба Войны ясно читалось: «Прости, мой друг, но что бы ты не сказал, нас ждет дорога».

Савицкий был прав. Вечер застал их у какого-то еврейского местечка. Из-за воспоминаний о веселой компании, или о том, что пан Матей как-то уж очень нехорошо отзывался о подобном месте, экипаж пана Войны проследовал мимо этого селения. Опускалась ночь.

Их поезд остановился посреди встретившейся небольшой деревеньки. На постой попросились к русскому священнику, живущему «греческим законом»27. Свод, обознавшись в полутьме, учтиво поприветствовал попа «миссис», что ничуть не обидело святого отца, не знающего английского. Впрочем, виной тому было только нежелание правоверных священников обучаться иным языкам.

Ужинали скромно, благо раньше весьма плотно пообедали в лесу, а утро нового дня встречали с восходом солнца. Это священник постарался продемонстрировать гостям свою глубокую набожность и потому, как самый закоренелый язычник, приступил к молитве, едва лучи холодного осеннего солнца озолотили чистый и высокий небосвод.

Завтракали в этот раз дважды: скромно у того самого набожного священника и немного погодя в лесу. После второго завтрака жизнь приятно преобразилась. Мягко светило солнышко, лесная дорога стала заметно шире, и докучающие ранее ветки не могли отвлекать Свода и Войну от подбирающейся дремы. Вскоре они крепко уснули под монотонное поскрипывание колес и рессорных стяжек, расположившись друг напротив друга на мягких поездных диванах.

Экипаж тем временем двигался все дальше и дальше. Как-то совсем уж незаметно подошло и обеденное время. Слуги, заметив впереди достаточно большое поселение, остановили поезд и разбудили пана Войну.

– Паночку, – легонько постучал в окно Збышек, самый молодой из них, – апапярэд Руднікі28.

Дождавшись, когда заспанный пан Якуб выглянет в окно, слуга указал в сторону села:

– Пан Война, мы ўжо не раз тут былі з панам Крыштафам. У iх карчме робяць пад’есці хутка і смачна29.

– Тут, пан, – вступил в разговор и Зыгмусь, – даже сенаторов содержат на довольствии, когда те разгуляются тут без Короля. Или вы, мой вельможный пан, снова желаете откушать по-походному?

– Что там случилось? – осведомился, зевая, помятый Свод, выглядывая из-за плеча Якуба.

– Нам, – ответил тот вполоборота, – предлагают откушать горячего в местной корчме. Я думаю, на этом мы сэкономим массу времени.

– А что, – колко пошутил Ричи, – мы уже экономим?

– К счастью, пока только время, – парировал Война, открывая дверь. – Ну что ж, – обратился он к Зыгмусю, не отрывая взгляда от раскинувшегося перед его глазами пейзажа, – будь по-твоему. Давай отобедаем в корчме. Только обустрой там все побыстрее. Вот, – Якуб отсчитал слуге четверть талера мелкой монетой, – скажешь хозяину, чтобы подал к обеду вина, да и про себя там не забудьте, не помирать же вам с голоду…

– Благодарю, – с нескрываемой радостью поклонился слуга и подмигнул Збышеку, мол, учись, пока я жив. В один миг они взобрались на козлы, и экипаж плавно тронулся в путь. Якуб вернулся на еще хранящее его тепло место, закрыл болтающуюся на ухабах дверь и сладко потянулся. Свод, глядя на это, тихо произнес:

– Эти шалопаи, похоже, забыли, кто должен закрывать дверь. Как бы они, одурев от голода, не привезли нас на обед в какой-нибудь хлев.

– Обижаете, Ричи, – ответил Война, – за все время пути у нас еще ни разу не было случая убедиться в том, что мой дядя отрядил нам в дорогу неумех.

Едва богатый конный поезд подъехал к добротно обустроенной корчме, один из помощников корчмаря пулей вылетел на порог и, моментально оценив экипаж, принялся услужливо вертеться вокруг важных господ.

– Ну и жулик, – сказал, глядя на это, Свод, – должно быть, ему тут неплохо живется.