Сводные: игра в ненависть (СИ)

После смерти мамы я несколько раз пускался во все тяжкие, позволяя своей неконтролируемой ярости, смешанной с ненавистью ко всему миру вырываться на свободу и это едва не закончилось фатально. Мороз вытащил меня со дна. С очень глубокого…

Мы с Максом с детства вместе ходили на бокс, он и привёл меня впервые в подпольный бойцовский клуб… ведь только с привкусом крови на губах, превращая своего соперника в месиво, я и чувствовал себя живым, настоящим.

— Сам завязал?

— Три тысячи раз, — Макс широко улыбнулся. — Но это у тебя крыша капитально протекает.

— Ну, спасибо…

— Это по средам под спорт-баром через улицу от универа, — с каменным лицом выдал Макс, как-то обеспокоенно оглядываясь по сторонам. — А по субботам здесь, в тренажерке.

И он ещё мне говорит об осторожности.

— А если спалят?

— Не первый год зам…

Адский грохот наполнил раздевалку. Вешалки попадали одна за другой, будто безвольные костяшки домино. А перед нашими глазами предстала Егорова собственной персоной. В куртке, надетой криво-косо, с перекинутым через левое плечо дурацким розовым рюкзаком со значками… но главное – она держала в руках маленький диктофон и испуганно таращилась на нас с Максом…

Правильно боится, потому что я близок к той крайней стадии, чтобы придушить её.

Вот зараза мелкая!

Собралась отцу нажаловаться на меня? Явно хвостом за нами ходила, компроматы добывала.

— Домой подвезёшь? — внезапно спросила Егорова.

У неё от страха мозги отключились? Впрочем, были бы там извилины, девчонка не нарывалась бы на неприятности.

— Что?

Она уверенно подошла к нам, заставив на миг опешить и меня, и Макса.

— У неё диктофон? — как-то заторможенно догнал Мороз.

В этот самый момент Ульяна толкнула его и прошмыгнула к выходу, только пятки сверкали.

Убью!

— Дай сюда! — сорвался на крик и ломанулся вслед за ней.

— Сначала догони! — бросила ненормальная через плечо…

За несколько секунд я добрался до неё, схватил за шкирку и швырнул диктофон на пол, тут же со всей дури на него наступив.

В глазах Ульяны почти заблестели слёзы.

Да пусть хоть в три ручья обревётся, плевать…

— Дебил! Ты знаешь, сколько он стоит?! Нельзя портить чужие вещи!

— У тебя нет своих вещей, — процедил сквозь зубы и грубо встряхнул её, чтобы уже наверняка дошло – со мной играть не стоит. — Пока ты живёшь за счёт моего отца, то забудь об этом. А расскажешь ему о том, что слышала… я превращу твою жизнь в Ад, поняла?

— И стараться не обязательно! Ты и так превращаешь всё вокруг в Ад!

— Поплачься об этом в своём дневнике, гном.

Не знаю зачем я продолжал нашу огненную перепалку, но явно получал от этого ни с чем несравнимое удовольствие. Ненависть к Егоровой – легальный допинг и, кажется, пока я не готов от него отказываться…

Глава 7. Всё летит в тартарары

Ульяна

От злобы и обиды колотило.

Демьян не имеет права так со мной обращаться, не имеет права портить мои вещи, но… я будущий журналист и на его месте мог оказаться любой другой человек.

Моя профессия подразумевает риски, нас готовят к опасности, учат грамотно выходить из затруднительных ситуаций. Ну, по факту пока не принялись учить, только начало первого курса, но я давно заимела привычку идти впереди учебной программы. Это плюс.

Усмехнулась, закусывая нижнюю губу, демонстративно наклонилась, собрала осколки и запчасти, оставшиеся от диктофона, выпрямилась и высыпала их в руку братца. А нечего держать ладонь открытой, будто милостыню простит.

— Давай притворимся, что этой встречи не было, а? Я всё забуду прямо сейчас, и мы пойдём каждый своей дорогой? — протянула елейным голосом, умолчав о том, что память у меня хорошая. Так что там по субботам в тренажерке? Обязательно поделюсь информацией с Михаилом.

— А на каком факультете ты учишься? — внезапно спросил до этого молчавший друг Чадова. Вот уж не ожидала встретить этого верзилу вновь. За что ты так со мной, Боженька?

Походу чудесным образом попала в ограниченную акцию «два засранца по цене одного» …

— Естественных наук, — фальшиво улыбнулась и, схватив вещи, развернулась к выходу.

Я успела покинуть раздевалку, надеть на ходу куртку уже по-человечески, закинуть на плечо рюкзак и почти дойти до турникетов, как услышала:

— Эй! У нас нет такого факультета! — прилетело гневное в спину, и я рванула на улицу, доставая из кармана ключи от машины.

Долго же до них доходит. Но, что ещё более удивительное… Неужели Чадов, правда, не знал, на кого я поступила? Или у них с Вадимом правило – не говорить обо мне?

Этот имбецил уверен, что весь мир вращается вокруг него, и я только и жду повода, чтобы рассорить его с отцом. Ну и бред же! А за мои вещи… купленные на скромные кровные сбережения, он ещё заплатит. Гад…

Главное, чтобы у Чадова мозгов не хватило понять, зачем я их разговор записывала. Так глупо попасться, конечно, нужно уметь. Мне нужно поработать над осторожностью и конспирацией.