Сводный гад (СИ)

Поднимаюсь к себе и быстро переодеваюсь в сухую одежду, размышляя о том, что услышал от матери Ани, и лишь сейчас до конца осознав, что я натворил своим поступком, до чего довела меня моя злость.

Прикрываю глаза, вспоминая, с чего всё началось, и перед глазами снова тот поцелуй Арса и Ани, в голове снова звучат её слова. Почему я так отреагировал? Почему стоит мне только подумать об этом, как я начинаю задыхаться от злости? Пока мне трудно разобраться в тех чувствах, что не дают мне нормально и адекватно мыслить. После появления Ани я вообще не узнаю себя и не понимаю тех ощущений, что вызывает ее присутствие рядом.

Но одно знаю точно — мне было страшно, я испугался так, как никогда не боялся. И это ощущение липких щупалец страха, что скользят у тебя в груди, опутывая сердце и затопляя мозг паникой, я буду помнить долго. Мне нужно, чтоб Аня меня выслушала, чтоб поняла, что я не хотел, чтобы всё так произошло.

Выхожу из комнаты, подхожу к двери комнаты Ани, только подношу руку, чтоб постучать, как слышу всхлипы. Она плачет. Стою в нерешительности, не могу смотреть на женские слёзы, а на слёзы Недотроги особенно, что-то скручивается в груди в тугой узел, заставляя сердце ускориться. Стучу в дверь и спустя минуту захожу в комнату. Аня лежит на кровати, свернувшись калачиком, спиной ко мне всё еще в моей одежде. Подхожу к ней, присаживаюсь на край кровати, не зная, с чего начать разговор. Пока собираюсь с мыслями, неожиданно слышу хриплый голос Ани:

— Пришёл закончить то, что не получилось в бассейне?

— Ань, я хочу извиниться. Если бы я знал все обстоятельства, если бы я только знал… — выдыхаю, теряясь. Когда я извинялся перед девушкой в последний раз? Даже и не помню, чтобы когда-нибудь меня трогали чьи-то чувства, я с лёгкостью расставался с девушками, изменял им без сожаления и никогда не чувствовал своей вины, никогда у меня не возникало мысли, что я делаю кому-то больно. Но ведь и сейчас не совсем стандартная ситуация, это тот случай, когда мой поступок чуть не обернулся трагедией. — Твоя мама рассказала про тот случай на озере.

— Мама знает лишь малую часть, — произносит тихо, а я не понимаю, о чём она.

— Было ещё что-то?

Аня молчит, а я жду — продолжит или пошлёт.

— Мне нравился тот парень, мой одноклассник. И все это знали, он в том числе. Когда мы пошли на озеро, он предложил прокатиться на лодке. Вдвоём. Я согласилась. Ещё бы — тот, кто мне нравится наконец обратил на меня внимание. Если бы я знала, для чего он меня позвал и чем всё это закончится, бежала бы оттуда без оглядки. Когда мы отплыли достаточно далеко от берега, он меня поцеловал. Конечно, я была рада, ещё бы — я думала, если парень тебя целует, ты ему действительно нравишься. Наивная, ему нужно было только одно — залезть мне в трусы. Когда я его оттолкнула, он разозлился, стал говорить всякие гадости и оскорблять, а я, как ты понимаешь, врезала ему, а он в свою очередь столкнул меня в воду. Я не умею плавать. Совсем. Я барахталась, кричала, звала на помощь, захлебываясь водой, а он просто сидел в лодке, смотрел на меня и ухмылялся. Как мне уже потом рассказали, он вытащил меня только тогда, когда с берега уже поплыли мне на помощь. Я нахлебалась воды, потеряла сознание. С тех пор я панически боюсь водоемов и глубины. Глубины, когда не ощущаешь дна, вокруг только вода и ты одна, и никто тебе не поможет. Кроме моей подруги никто не знает всей правды.

— Почему ты не рассказала маме? — я сижу, не понимая, как можно было столько времени всё держать в себе.

— Потому что он пригрозил, если я расскажу хоть что-то кому-то, он скажет, что это я виновата, что сама себя предложила, что опозорит меня на всю школу, что не даст мне спокойной жизни. И я промолчала.

Снова тишина, понимаю, что нужно уйти и дать ей время прийти в себя.

— Алекс, я бы хотела побыть одна.

— Да, я понимаю. Мне действительно очень жаль, что я это сделал. Прости, — с этими словами встаю и выхожу из комнаты.

Глава 29

Аня

После ухода Алекса я ещё долго лежу на кровати, не в силах пошевелиться. За окном уже темнеет, нужно встать и переодеться, только спускаться к ужину мне совершенно не хочется, не хочу отвечать на вопросы мамы или дяди Ильи.

Сама не знаю, почему вдруг рассказала Алексу о том, что случилось на озере, об этом не знал никто, кроме Юльки, моей подруги и одноклассницы. Она единственная, кто поддержал меня тогда, выслушал, понял и был рядом. А тут вдруг меня как прорвало, и ведь на самом деле, когда я выложила всё Алексу, на душе стало легче.

Возможно, скоро я пожалею о своей излишней откровенности, но мне нужно было снова пережить в памяти те события, чтобы наконец отпустить их и жить дальше. И для этого мне понадобилось повторение той ситуации, но сейчас Алекс вместо того, чтобы солгать, во всем сознался нашим родителям, чем меня очень удивил. И извинялся он вроде искренне, видно, что действительно чувствует за собой вину. По крайней мере мне так кажется. И да, он не знал, что у меня такая странная фобия, по сути мы вообще друг о друге ничего не знаем.