Сводный гад (СИ)

Он как-то упоминал, что квартира пустует, потому что ему удобнее жить у родителей, чтобы можно было в любой момент обсудить с отцом какие-то нюансы или внезапно открывшиеся обстоятельства дел, которые Арс помогал вести. Это единственный вариант спрятаться ото всех, чтобы никто не давил, подумать и расставить всё по местам. Определиться, чего я всё-таки хочу. И в одиночестве пережить всё, что произошло, потому что я не готова делиться этим с мамой или дядей Ильёй, настраивать их против Алекса. Он после клиники будет нуждаться в реабилитации и поддержке, я не могу так поступить и настроить отца против сына.

— Да, всё верно, — улыбается Арсений, а я с грустью думаю, почему же я не влюбилась в этого чудесного парня? Он бы не поступил так со мной, я в этом уверена. Только ведь сердцу не прикажешь, мои чувства к Алексу горят огнем в сердце, продолжая выжигать на нём калёным железом его инициалы.

— А можно там пожить какое-то время? — Арсений в удивлении приподнимает брови, явно не ожидая подобной просьбы.

— Ань, что-то случилось? — накрывает мою руку своей, а я отворачиваюсь, чтобы не разреветься.

Арсений мягко берёт меня за подбородок и поворачивает голову, с участием смотрит в глаза, а я не выдерживаю скопившегося напряжения. Сначала пытаюсь подавить рвущиеся рыдания, но начинаю задыхаться, словно наполненный внутри меня шар проткнули острой иглой — мне нестерпимо больно, но в то же время слёзы приносят облегчение. Арсений осторожно приобнимает меня за плечи и притягивает к себе, а я рыдаю, уткнувшись в его плечо. Он молчит, не спрашивая ни о чём, просто давая мне выплакаться и выплеснуть свои эмоции.

Когда я, наконец, успокаиваюсь и отстраняюсь, вытирая щёки тыльной стороной ладони, Арсений, наклонившись, достаёт из бардачка пачку влажных салфеток и протягивает мне.

— Спасибо, — получается хрипло, словно карканье.

Пока привожу себя в порядок, он продолжает молчать, глядя прямо перед собой.

— Это из-за него, да? — внезапно резким тоном, отчего я вздрагиваю и устало откидываюсь на спинку сиденья.

Меня словно выпотрошили, словно вынули душу и, прополоскав её в ледяной воде, грубо впихнули обратно.

— Если не хочешь, можешь не рассказывать, я пойму, — проговаривает уже мягче, повернув голову ко мне и смотря грустными глазами.

И меня словно прорывает, я рассказываю всё Арсению, всё с самого начала.

Глава 73

Аня

Я могла промолчать, знаю, Арсений не стал бы допытываться и давить, вот только я сама уже не в силах носить всё это в себе, не в силах сама разобраться в своих чувствах и ощущениях. Одна часть меня рвётся в клинику к Алексу в надежде, что всё это сон или злая шутка, а ещё лучше — плод моего воображения. Что я сейчас проснусь в его объятиях, и мы вместе посмеёмся над моими тревогами и страхами.

А другая часть меня кричит, что тот, кого я любила, использовал меня для потехи своего самолюбия и оказался прав — я влюбилась, отдала всё, доверилась, а как оказалось, все его друзья были в курсе этого спора и их отношений с Викой. Но если на счёт Сергея всё понятно — он сразу дал понять, что ненавидит меня, цеплялся при каждом удобном случае, смотрел, словно я мелкая букашка, путающаяся под ногами, то Макс… В его искренности я не усомнилась ни разу. Ведь не мог же он играть так достоверно? Мне он всегда казался отличным другом, хорошим человеком, справедливым, достойным, не могу поверить, чтобы он, зная, что Алекс задумал, просто смотрел на то, как меня обманывает его друг, не помешал, не остановил. Макс совесть этой компании таких разных людей. И именно это вызывало сомнения, хотя все факты говорили об обратном.

А Алекс? Поначалу да, я не сомневалась, что он презирает нас с мамой, считает, что мы заняли его место рядом с дядей Ильёй, но потом он каждый раз доказывал, что тот, кого я увидела в университете в первый свой день, — это не настоящий Алекс Соколовский, это тот, кем он хочет казаться окружающим, и что только мне открылся Алекс настоящий — чуткий, нежный, внимательный, умеющий любить, поддержать, способный на любой поступок ради того, кем дорожит.

Я совершенно запуталась, не понимала, чему и кому верить. Хотя теперь одно знала точно — вечно скрываться не получится, ответы дать будет необходимо, как и однажды встретиться с Алексом лицом к лицу. Но сейчас мне нужно было время. Время залечить раны, успокоиться и всё же осуществить свою мечту. Разве не к этому я так долго шла, чтобы в самый нужный момент всё бросить и сдаться? Хотя сейчас мне это кажется совершенно неважным, далёким, из другой жизни.

Арсений слушает молча и внимательно, не перебивая и не задавая вопросов. Только руки, которые он убирает от моего лица и кладёт на руль, сжав его до побеления костяшек, говорят, насколько он зол. Когда я заканчиваю рассказ, он какое-то время молчит, я тоже не нарушаю тишину, висящую в салоне автомобиля и давящую, словно бетонная стена.

— Я бы набил ему морду, если бы это принесло тебе хоть какое-то облегчение, — нарушает тишину Арс, и у меня вырывается смешок, когда представляю его дерущимся с Алексом.