Сводный Тиран

— Я предполагаю, что жизнь с Костей может быть похожа на боевые действия. Вот мы, например не живем вместе, а я каждый день не знаю, что от него ожидать.

— С ним тяжело, я не понимаю его, он постоянно указывает на мои недостатки, придирается без причины, а еще домогается меня.

Герман нахмуривается.

— Не подумай, что я пытаюсь оправдывать его, он, конечно же, не должен издеваться над тобой, но он раньше не был таким, сейчас он какой-то потерянный, сбитый с толку, из-за тебя.

Меня удивляют его слова. Это я должна быть потерянной и сбитой с толку, после жизни с пьющим отцом и безразличия матери. И как по мне Костя не выглядит потерянным, он просто злой до невозможности.

— Согласна, раньше он был другим, — говорю я, пораженная тем, как печально звучат эти слова.

Мне не хватает прежнего Костика, мне не хватает моего друга. Герман, должно быть, уловил мое внезапное омрачившееся настроение, потому что решил быстро поменять тему для разговора.

Мы долго говорим про учебу, про его последнее свидание и о давлении, которое он испытывает со стороны отца, который требует от него чуть ли не красный диплом, обсуждаем увлечения и его успехи в спорте.

Мы почти не смотрим друг на друга, мы просто едим и продолжаем болтать, я чувствую, что мы становимся ближе, он не плохой парень, хотя раньше я думала немного иначе. Когда мы расстаемся, мне немного грустно, но мы договорились встретиться снова в ближайшее время.

Всю дорогу домой я улыбаюсь, беззаботно, без всякого груза на плечах. Времяпрепровождение с Германом оказалось не таким уж плохим, как я ожидала. На самом деле, она было даже очень приятным.

Через десять минут я уже подъезжаю к дому. Я глушу двигатель, беру свой рюкзак с пассажирского сиденья и поднимаюсь по бетонным ступенькам к входной двери.

Как отец, ожидающий свою дочь с первого свидания, Костя открывает дверь еще до того, как я успеваю взяться за ручку.

— Где ты была?

Его тон снисходительный, но от того, как он смотрит на меня, мои внутренности сворачиваются в клубок. Проворные пальцы проводят по его блестящим черным волосам, они выглядят мягкими, как кашемир, и мне хочется прикоснуться к ним, тоже провести по ним пальцами.

— Не твое дело, — говорю я и проскальзываю мимо него.

Наши плечи ненадолго соприкасаются, и мою кожу в этом месте начинает покалывать, тонкие волоски на руках встают дыбом. Меня словно поразила маленькая молния. Жаль, что это не убило насмерть.

— Как это не мое дело, — слишком громко возмущается парень. — Мне тут сказали, что тебя видели Германом. У вас было свидание? Неужели лживая воровка решила взять в оборот моего друга? Он кстати падкий на доступных баб, ты уже воспользовалась своей щелью, чтобы перетащить его на свою сторону?

Мой рот открывается, шок врезается в мои черты.

— Это было не свидание, и как у тебя вообще язык поворачивается, так обо мне говорить, я, если хочешь знать еще… — я прерываюсь, потому что даже не знаю, зачем я это ему говорю. — У меня не было с ним секса, если ты на это намекаешь. Я не какая-то шлюха, которая спит с каждым встречным.

С этими словами я вспоминаю Вику, я не такая, как она. Он ведь не думает, что я такая же?

Голубые глаза Кости темнеют.

— Снова врешь?

— Ты конченый придурок, — говорю я, пытаясь вложить в слова всю ненависть, так же как он делает это со мной каждый раз, когда открывает свой рот.

— А ты лживая дрянь.

Он делает шаг ближе и меня обдает теплом его тела. От его присутствия у меня кружится голова. Я не знаю, дать ли ему пощечину или обнять. Я слаба перед ним, я хочу его прикосновений, хочу теплоты, но в то же время, что это лишь мои желания. То что происходит между нами, изматывает.

— Неважно, Кость. Ты можешь думать все, что захочешь, как бы я ни оправдывалась перед тобой.

Не желая уделять ему ни минуты своего времени, я направляюсь к лестнице. Мне нужно сделать кучу домашних заданий и немного почитать перед сном. Ни одно из этих дел не будет сделано, если я буду стоять здесь и пытаться защищаться от человека, который отказывается сказать мне, что я сделала не так.

Я успеваю сделать всего два шага, как его большая, теплая рука обхватывает мою руку и тянет назад.

Ударившись о его твердую грудь, я пытаюсь вывернуться, но Костя быстрый и используя свой рост и телосложение, легко одолевает меня. Вцепившись обеими руками в мои руки, он удерживает их за спиной, направляя меня к ближайшей стене, и отпускает только тогда, когда я прижимаюсь лицом к стене кремового цвета.

Глава шестнадцать

Она…

— Ты думала обо мне, когда он прикасался к тебе?

Его голос грубый, и я чувствую, как между ножек образуется необычное томление. Почему он должен быть настолько красив, и почему меня тянет к нему. Он ненавидит меня, а я притворяюсь, что ненавижу его, потому что альтернатива была бы невыносимой.

Мы не можем этого делать.

Мы не должны этого делать.

— Он не трогал меня, и я не думала о тебе, — вру я.

Я думаю о тебе все время, хочу сказать я, но молчу.

— Я тоже. Я никогда не думаю о тебе.