Свой чужой

Полина будто этого и ждала. Она побежала к дверям своего подъезда.

— Жене привет передавай! — прокричала она уже стоя на крыльце.

— Ты укусила меня! — прорычал Кирилл.

— А нечего было меня целовать. Жену свою целуй, — проорала Полина, чувствуя, что на глазах закипают слёзы. — Отвали от меня! Андоюша — мой ребёнок, и ты к нему не имеешь никакого отношения!

— Дура! — прорычал он. — Моя жена-то тут причём?! Я просто задал вопрос…

— Сам дурак! Не приближайся ко мне! Ненавижу! — выкрикнув последнее слово на весь двор, Полина, грохнула металлической дверью.

Только когда она оказалась скрыта от глаз Кирилла, то прислонилась щекой к холодной двери, запертой на магнитный замок домофона, и тихо заплакала. Как она могла так глупо расслабиться? Она едва не сдалась, когда его горячие губы коснулись её губ. Все тот же вкус и горячее дыхание — всё это вернуло её на три года назад, в то время, когда наивная девочка думала, что встретила своего принца.

Полина не видела, как потухли его глаза, когда она прокричала ему "ненавижу". Это ранило его сильнее, чем то, что Андрюша оказался не его сыном. Неужели его подвела интуиция и внутреннее чутьё? Мужчина медленно побрёл к подъезду Полины и поднялся на крыльцо. Подойдя к железной двери, он провёл ладонью по её холодной поверхности. Поддавшись странному порыву, он прижался к ней и прислушался. Послышались тихие жалобные всхлипы. Сердце судорожно сжалось. Он хотел позвать её, попросить, чтобы она открыла. Хотел обнять и утешить, но остановился с открытым ртом.

Что он мог предложить? Лишь поцелуй, секс, свою душу, любовь… Кирилл сейчас не мог предложить того, что она больше всего хотела — семью. Нужно было ждать, понять, простить. А Полина этого не хотела и не понимала.

Он замер, прислушиваясь к тихому плачу. Его сердце разрывалась на куски. Отойдя от двери, он медленно, пошатываясь, побрёл к своей машине. Морально он был настолько раздавлен, что если бы не обязательства перед Митиным, то он бы непременно улетел первым же рейсом в родной Питер. Внезапно эта мысль вызвала в нём непривычное негодование. Возмущение росло, крепло и сформировалось в определённые мысли. "Какой же я слабак, — подумал Кирилл и замер за рулём машины, гневно размышляя. — Чуть что, какая трудность — и сразу бежать. В прошлый раз было тоже самое! Если бы не моя тупость и наивность, возможно, мы бы с Полиной были бы сейчас счастливы!"

Кирилл ещё какое-то время неподвижно сидел на месте и, едва дыша, смотрел на двери, за которыми плакала Полина. Всхлипы поразили его больше всего. Хотя когда он её целовал, она прижалась к нему и охотно отвечала.

Он вдруг понял, что она несчастна. Он несчастен. Так не должно быть. Надо бороться за них двоих.

Полина в мыслях рассуждала, насколько изменился Кирилл. Она горько усмехнулась — выходит, что она его даже и не знает. По сути так и было: она его совершенно не знала, а безумная влюбленность мешала трезво оценить парня. Впрочем, Полина не очень была разочарована и теперь, когда обнаружила, что у Кирилла имелся твёрдый характер, завышенное самомнение, сильное чувство собственности и ослиное упрямство, перед её глазами теперь стоял новый мужчина, более зрелый, решительный, мужественный, но совершенно ЧУЖОЙ.

"А знала ли я Кирилла раньше? Три года назад, мне казалось, что знаю его настолько, будто он — это моя вторая половинка. Но теперь всё иначе. У него жена, и, наверное, дети. А я? Кто я ему? Хотя не поспоришь с тем, что он ко мне неравнодушен", — продолжала размышлять Полина, чувствуя тупую боль в груди.

Полина была изрядно удивлена тем, что последнюю неделю Кирилл её не беспокоил. Его «БМВ» регулярно появлялась на дворовой стоянке, иной раз и она сама видела молодого человека, спешащего из соседнего подъезда, но он так и не подошёл к ней за это время. Сначала она ощутила огромное облегчение, но через какое-то время она начала злиться после очередного равнодушного кивка в качестве приветствия. И вот сегодня, Кир опять молча кивнул, спокойно сел в машину и укатил по своим делам.

Чёрт, знает, что творилось с ней сегодня утром, когда девушка увидела Кирилла возле машины. Подавив гложущее чувство, она мысленно выругалась и потащилась к матери на очередной разговор-головомойку.

— Мама! Мама! — звонкий голосок Андрюшки вырвал её из раздумий и вернул в реальность.

Она застыла посреди торгового зала и уже несколько минут тупо смотрела на аккуратные стопочки пачек спагетти. Её сын нетерпеливо скакал возле неё, настойчиво указывая в сторону каких-то ярких упаковок.

— Что, малыш? — Полина улыбнулась и потрепала мальчугана по щеке.

Её сын никогда не должен видеть её слёз. Никогда не должно повториться то, что произошло… Тогда она не сдержалась и заревела прямо при ребёнке, сильно напугав его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Хосю… хосю…, - канючил мальчишка, показывая пальчиком на кукурузные палочки.

— Что, именно, Андрюша? — она растянула губы в искренней улыбке.

— Это, — захныкал мальчик.

Полина вздохнула и сказала, сдаваясь: