Свой чужой

— Что Полина?! — девушка распалялась ещё больше. — Именно Дима привёз меня, беременную, к себе домой, обогрел, накормил, дал жильё, помог с работой и учёбой. Он принял меня с чужим ребёнком. Да, пусть он не ангел, не идеал, но всё это время он помогал мне, пока ты кувыркался с другой!

Кирилл протестующе поднял руки и открыл рот, чтобы перебить тираду девушки.

— Не смей меня перебивать! Молчи и слушай! Ты сам хотел, чтобы я тебе всё сказала, — прорычала Полина, наступая на мужчину. — Где ты был, когда я была беременна? Где? Когда у Андрюши была первая температура, ветрянка, режущиеся зубы? Где? А мокрые пеленки, кормления по часам, бессонные ночи?

Полина уже вплотную подошла к Кириллу. Он подавленно молчал.

— Что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! — взвизгнула она и в бессильной ярости начала молотить кулаками по его груди, вымещая на нём всю свою боль, горечь, обиду и усталость.

Кирилл молча обнял её за плечи, прижимая к себе, и терпел наносимые ему удары.

— И после того, что Димка мне сделал, ты мне говоришь, что я никуда не поеду? — прошептала она. — Да я до конца жизни не расплачусь за его доброту ко мне.

— Он любит тебя, — спокойно заметил Кирилл.

— Да, я знаю, — шмыгнув покрасневшим носом, пробормотала Полина и отвернулась от мужчины. — Это разве преступление? Но вот ты! Ты…

— Ты меня не простила, — спокойно констатировал сей факт Кирилл.

Он двинулся к ней, положил руки на вздрагивающие плечи и осторожно повернул её к себе лицом. Он не выносил женских слёз. Плачущая женщина — это катастрофа.

— Да, я не простила тебя. Ты ещё женат. Для меня недопустимы отношения с женатым мужчиной, — безучастно сказала Полина. — А ты хочешь отношений. Сейчас…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Полин… — прошептал Кирилл и уверенно заявил: — Я даю тебе слово, что разведусь. Да ведь уже подал на развод! Или ты считаешь, что после всего я буду снова жить с женой? Просто сейчас я ревную тебя… Ты его любишь?

— Я не желаю отвечать на твой вопрос, — процедила Полина. — А сейчас я поеду к Диме.

В яростном запале она кинулась одеваться, натягивая на себя свитер и джинсы. Андрюша примолк и с удивлением смотрел на злую мать.

— Мама… — робко подал голос ребёнок. — Куда ты?

— Мы едем в больничку, сыночка, — как можно нежнее проговорила Полина и потянулась к мальчику, чтобы одеть его.

— Не хосю! — запротестовал Андрюша.

— Я знаю, что ты не любишь больничку, но мы едем к дяде Диме. Он болеет, — Полина постаралась говорить спокойнее, но у неё плохо получалось. Андрюшка громко зарыдал и вырывался из рук матери.

— Что ты делаешь с ребёнком? — за спиной послышался голос Кирилла. Даже не оборачиваясь, Полина поняла, что он рассержен.

— Папа! — громкий крик потряс Полину.

Сын со всех ног кинулся к Кириллу. Сильные мужские руки подхватили ребёнка и прижали к груди.

«Чудесно, Андрюшка его уже папой называет! Что будет дальше?» — отстранённо подумала она.

— Папа, я не хосю! — с жаром начал Андрюша, бурно жестикулируя и свернувшись калачиком на груди у Кирилла.

Он требовательно дергал футболку и доверчиво тёрся о шею отца.

— Беги, играй, а я уговорю маму.

Полина сжала губы, гордо задрала подбородок и вышла из комнаты. Он едва сдержал усмешку и последовал за ней.

— Ты в своем уме?! — яростно прошипела Полина, набрасываясь на Кирилла. — Он тебя папой назвал! Андрюша не знал этого!

— Полина, я отвечаю за свои слова. Да, я не опроверг его слова о том, что я его папа. Что тут такого? Это правда! Я не собираюсь вас бросать, — спокойно ответил он и привлёк к себе Полину, прижимаясь своими губами к её губам.

Это был волшебный поцелуй, сметающий все сомнения и преграды на своём пути.

— Ты любишь Диму? — тихо спросил Кирилл, когда они восстановили бешеное дыхание.

— Нет, не люблю, — ответила Полина, уткнувшись носиком в футболку.

— Да, я не прав, что запрещаю тебе ехать к нему, — со вздохом признался Кирилл. — Прости. Как подумаю, что ты с ним, то меня буквально трясёт от ревности.

— Глупый, — с какой-то щемящей грустью прошептала девушка. — Я всегда была твоя.

В этот самый момент у Полины пронеслась мысль, что только теперь, спустя три года, она чувствует себя настоящей, цельной, счастливой. Только рядом с этим мужчиной. Никто, даже Дима, так и не смог дать ей даже кусочка счастья. Она ощущала горячие властные руки под свитером. Мужские пальцы нежно гладили кожу между лопатками, вызывая волну удовольствия. Её пальчики уже запутались в его густых волосах. Все заботы, тревоги и страхи отступили куда-то на задний план, она прижималась всем телом к мужчине, выгибая спину, и самодовольно улыбнулась, когда ощутила животом его восходящее возбуждение.

— Тебя же в реанимацию не пустят. Просидишь в больнице всю ночь в коридоре. Одну я тебя не отпущу, а ребёнка мы с собой не возьмем. Ему пора спать. Я, как отец, запрещаю тебе тащить Андрюшку на ночь глядя. Подумай сама, ты же умная женщина.