Свой - чужой

Вы помните, с 1985 года, фактически с начала перестройки, началась активная травля армии. «Желтые» средства массовой информации как только не представляли советского генерала, офицера, прапорщика, солдата. В общественное сознание ввинчивали образ идиота Чонкина, «олицетворяющего» армию-победительницу. Мы жили в то время, когда одураченное общество в благодарность за это рукоплескало войновичам. Благодаря таким и такого рода не только писакам, но и руководителям страны мой дед, мои отец, завоевавшие победу, прошедшие войну от первого до последнего дня, ушли в мир иной оплеванные, почти нищие. И я – такой же генерал, офицер. Что меня ждало после увольнения из Вооруженных Сил? Почему я должен был стесняться военной формы, боевых наград, почему я должен терпеть глумление над собой, формой и боевыми орденами?

Я помню, как я призывался в армию и с какой гордостью уходил служить, помню переживания ребят, комиссованных или не попавших в Военно-воздушные силы, как я, воздушными стрелками-радистами. Помню, как учился в училище, как лейтенантом ходил на танцы, как начищал форму, с каким уважением относились люди к человеку в форме, к летчику.

И вот 1988 год; основная масса слушателей академии Генерального штаба вынуждена ходить на занятия в гражданской одежде. Офицеров били, убивали, издевались над ними, плевали в них – таков был итог политики руководства страны по отношению к армии. Именно тогда и созрело «во мне решение идти в политику, защищать армию, защищать честь своего деда, отца, в конце концов свою честь – честь тех, кто прошел суровые дороги Афганистана, отстаивая национальные интересы нашего государства, оказывая помощь народу дружественной страны в обретении достойной жизни.

Болтуны и демагоги, окрашенные в цвет предательства, теперь заявляют, что это была преступная война. Мы ушли оттуда: посмотрите, что сейчас там происходит. Если бы политики довели начатое дело до конца, при этом не развязав бойню вначале, народ Афганистана жил бы нормальной жизнью. Теперь же народ обрекли на страдания, а тех, кто оказывал интернациональную помощь, – на позор. Спрашивается: за что сложили головы наши парни? С чем я могу согласиться в отношении афганской воины? Так только с тем, что с таким бездарным и безответственным руководством страны, какое было тогда, а тем более сегодня, нельзя и даже опасно ввязываться в какие-либо действия подобного рода. Свидетельством тому теперь – Таджикистан.

Какова была моя позиция в политической жизни страны, как я отстаивал интересы народа с 1990 года и по сей день, судить не мне. Пусть дадут оценку люди. Могу сказать одно – я боролся и буду бороться за справедливость, счастье, достойную жизнь для русских, чего бы это мне ни стоило.

Но усвоил твердо – без последовательных, продуманных действий мы обречены на поражение.

«Разбитые армии хорошо учатся». Все более убеждаюсь в том, что по отношению к нам, противникам нынешнего правящего в России режима, этот тысячекратно подтвержденный историческим опытом афоризм явно не действует. Должных выводов из своих ошибок, просчетов, поражений мы не только не сделали, но даже и не пытаемся сделать. Вновь повторяем все то, что обрекло на поражение в октябре 1993 года, опять погружаемся в привычный «самовозвышающий обман», за который опять можно поплатиться ужасной кровавой ценой...

Что было главной причиной поражения защитников Конституции в октябре 1993 года? Оторванность от широких слоев населения, от «молчаливого большинства» россиян. Люди в своей основной массе воспринимали октябрьские события тогда и продолжают воспринимать сейчас как далекую от их жизненных интересов очередную разборку за власть «там, в московских верхах».

И не стоит обольщаться тем, что на защиту Дома Советов встали десятки тысяч граждан России, многие из которых пожертвовали своей жизнью, что все честное, светлое, совестливое, духовное в России и нынешнем ее ближнем зарубежье помогало парламенту, вступившему в мужественную и неравную борьбу с антинародным режимом. Политически активное меньшинство тогда только приобретает реальную силу, когда пользуется поддержкой или, по крайней мере, очевидным сочувствием большинства. К этому надо приплюсовать известный запас прочности в народном доверии. Без него прикормленные режимом средства массовой информации в решающий момент вновь сумеют сбить людей с толку массированной «промывкой мозгов». Короче, для победы на будущих президентских и парламентских выборах нужна широкая и гарантированная поддержка народа. А ее, повторяю, не было в октябрьские дни 1993 года и, несмотря на явное ослабление нынешних кремлевских властей, нет и сейчас.

Кое-кто из руководителей различных раздробленных оппозиционных партий и движений, правда, надеется, что уже к осени нарастающее движение социального протеста изменит ситуацию и общество «востребует» к правительственному рулю представителей оппозиционных сил. Блажен, кто верит в это...