Свои и чужие

— Всё, всё, мужик, я ничё, всё ровно.

— Забирай обоих и проваливай.

Парень с трудом поволок по полу обездвиженные тела, держа их за поясные ремни, вполголоса поясняя тому, которому я повредил колено:

— Ты чё, не видишь, он же каратешник. Они все худые и жилистые. Вспомни Брюса Ли. Мог бы сразу понять, дурак…

Я сел за стол, и только сейчас понял, что произвёл впечатление гораздо большее, чем моя спутница. Мужская половина зала дружно, как по команде, поднялась, и зааплодировала.

Анна глядела на меня со смесью восхищения, гордости, и удовлетворения. Словно говорила глазами: «Раз я самая красивая в этом зале, то и мой мужчина должен быть самым сильным».

Как только всё успокоилось, тут же к столику подбежал, а не подошёл степенно, как обычно, метрдотель. Он долго и витиевато извинялся, потом сообщил, что уже занёс данные хулиганов в чёрный список и предложил в качестве компенсации за неудобства, почему-то, бутылку виски.

Домой возвращались тоже с Фредом, и тоже бесплатно. На этот раз такси вызвал ресторан. В гостинице Анна безапелляционно, уверенно ведя меня за руку, направилась в мой номер. Я совершил героическое усилие над собой, и закрыл перед ней дверь. По сравнению с этой победой, сегодняшняя схватка была не стоящей упоминания мелочью. Я прислонился к двери, стараясь выровнять дыхание.

— Ну и дурак, — донеслось из коридора, и Анна, цокая каблуками уже в другом ритме, отправилась к себе.

Я не выдержал, распахнул дверь и затащил девушку в номер. Она тут же впилась в мои губы страстным поцелуем.

Глава 13

Новая Земля. Открытое море, недалеко от округа Новый Израиль. 25 год 3 месяц 03 число. 11:00

Сказать, что появление на борту настолько красивой девушки прошло незамеченным нельзя. Особенно если учесть, что мы приехали в порт на роскошной блестящей машине, а Анна продолжала примерять содержимое трофейных чемоданов. Свист, при виде настолько ослепительной девушки, стоял со всех пришвартованных рядом судов.

Да и далее, уже после того, как БМВ была поднята на палубу и тщательно укрыта и принайтовлена, а мы расположились в каютах, дисциплинирующее воздействие на экипаж продолжалось. А какое же ещё?

Иначе как объяснить, что в первый день плавания шкипер многократно заходил к пассажирам, вежливо осведомиться, что само по себе никак не сочеталось с диким обликом Гордона Страйкера, не надо ли им чего? А палубный матрос, по собственной инициативе начищающий металлические части и увлечённо заливающий доски забортной водой из ведра? Правда, стоит добавить, что подобная активность наблюдалась у юноши лишь в то время, когда пассажирка принимала солнечные ванны. Но в любом случае, изменения к лучшему произошли, и это было хорошо.

Сначала я опасался за свой автомобиль, пару раз, после небольшого волнения, даже бегал посмотреть, не отвязался ли он. Но потом успокоился. С креплением и тентом всё было в порядке, да и мне стало не до того.

Основное время я, в отличие от прошлого плавания, проводил в каюте. Конечно же не один. От моей попутчицы исходила такая животная страсть, что теперь, когда плотина была прорвана, нас буквально затапливало желание. Причём, обоюдное.

Девушка многому меня научила. В постели Анна не то, чтобы раскрепощалась, нет, никаких моральных оков в её жизни не было вообще, но она наслаждалась каждым моментом, каждым движением. Подобную способность очень хорошо было бы приобрести и мне, причём, распространить её на все аспекты своей жизни. Жить наслаждаясь, уметь извлекать позитив из каждой секунды своего бытия. Ну, а то, что из каюты мы вылезали практически без сил, и падали прямо на палубу, это не стоящие внимания мелочи. В конце концов, Гордон даже начал обливать нас забортной водой, что очень способствовало скорейшему приходу в чувство.

Это был последний день нашего короткого, но насыщенного путешествия. Мы втроём сидели в шезлонгах на палубе, и слушали, как, пристроившись под фальшбортом, вполголоса напевает матрос, аккомпанируя себе на гитаре.

— Гордон, признайся, ты его потому и нанял, что он тоже играет и поёт?

Страйкер хохотнул, и ответил:

— Не только. Ещё он, если ты заметил, тщательно следит за валиком и скорлупой в целом. Никогда ещё такого не было, чтобы мне не приходилось гонять вайпера на приборку. А этот бык сам за машку хватается, как только девушку, — при этом слове он почтительно склонил голову, — на палубе увидит. Из подвала вверх быстрее, чем вниз несётся.

Мы улыбнулись. Аня — вежливо, ничего не поняв, а я со знанием дела. Ещё бы, я теперь, хоть и карась, но знаю, что валик — это двигатель, а вайпер — тот, кто за ним следит. А об остальном можно и по смыслу догадаться.

— Скажите, шкипер, когда мы приплывём? — это уже наша пассажирка захотела поучаствовать в разговоре. Не всё же молчать и улыбаться.

— Сегодня придём, мисс. Болото такое, что даже наш жабодав двенадцать узлов легко даёт.

— Штиль, идём быстро, перевёл я.

— А во сколько? — не унималась девушка.