Своя география

Обещанное Сашке море в первый раз появилось в Дагестане — Каспийское, мы вместе кидали камни в пенистые волны, спорили с шумом прибоя громкостью своего голоса, собирали ракушки. Купаться, правда, в этот раз желания не появилось, ну, ничего, не последнее вроде…

Следующее море — Чёрное. Дочь удивлённо смотрела на лилово-голубую воду, в которой отражался розовый закат, и никак не могла поверить, что это море — чёрное. И вовсе оно не чёрное! Не чёрное! Потом горные хребты Турции и вновь побережье — в темноте тихо плескалось уже Средиземное, или как его называют турки, Белое море (Ак Дениз). Огоньки стоящих на рейде судов, светящиеся портовые конструкции, отражающаяся в спокойной воде Луна. Дорога петляла по берегу, постепенно приближая нас к сирийской границе. Удивительное южное гостеприимство, штампы в паспортах с арабской вязью, прямой как стрела автобан, последовательно проходящий города Алеппо — Дамаск — Амман — Акаба.

Дорога не торопясь привела нас к Красному и Мёртвому морям в Иордании. Если первое походило по всем параметрам под название «море» — и ракушки, и пляж, волны, проплывающие мимо корабли, то второе — это вообще чудо света — самый солёный в мире водоём со всеми вытекающими последствиями. Вода — что-то среднее между раствором едкого натра в школьном кабинете химии, мыльным раствором и прозрачным стеклоподобным киселём.

Купаться в Красном море было обычно, если не считать большого количества кораллов под ногами и отсутствия других купающихся, а в Мёртвом купание — это аттракцион: вода абсолютно не давала в неё погрузиться, всё время пыталась вытолкнуть. Лежишь на поверхности воды, как поплавок, шевелишь руками-ногами, ссадины, царапины на теле зудят, цвет вокруг то ли бирюзовый, то ли лиловый, на дне отложения кристаллов соли. В общем, чудо да и только.

Потом опять Сирия, гостеприимная, нежная, дешёвая и расслабленная. Дороги через Турцию и ещё добавка — Мраморное море. Море? Пожалуйста, вам какое? Выбирай из шести.

И всю дорогу ко всем шести морям нас сопровождали обещанные мандарины на деревьях и достаточно тёплая не по-январски погода. Что-то в этом есть фантастическое, когда в привычные для себя месяцы оказываешься в непривычном для себя климате, да ещё и отдых на море для меня всегда был чисто летней забавой.

Я тебя люблю

Самые главные слова на русском языке звучат примерно так: «Я тебя люблю». У соседней Грузии эти слова гораздо хитрее, и русскому человеку их труднее выговорить: «Me шен миквархар». Может быть, поэтому у президентов наших некогда близких стран сейчас достаточно напряжённые отношения.

Азербайджанское «мен сени севирем» гораздо понятнее туркам с их «бен сени севьёрум

». Эти две страны очень хорошо друг друга понимают. Чего не скажешь о соседней Армении, в которой принято говорить «серим ем кьез» и при этом не любить турков и азербайджанцев. Да-да, даже пограничные переходы между этими странами закрыты.

В Турецком Курдистане говорят «ез те пир хиздиким», по-другому, чем во всей остальной Турции. Наверное, поэтому здесь полно военных, постов, на которых у всех проезжающих проверяют документы, совсем не так, как в привычной для туристов Западной Турции. Правительство Турции волнуется: а вдруг курды начнут отделяться в самостоятельную страну?

Южнее всё вроде проще. Кругом властвует арабский язык, и жители Сирии, Ливана, Иордании, Саудовской Аравии, Египта и Ирака сказанные друг другу и звучащие примерно так слова «ана ахэбок» легко воспринимают, но и тут среди своих суровых соседей затесалось государство Израиль, которое здесь принято ругать самопровозглашённым, называть «Фалестын

» и считать территорией Палестины. И «ани огэв ота», сказанное на иврите, лучше лишний раз в исламских странах не произносить, чтобы не попасть под подозрение в шпионаже.

В богатом королевстве Иордания есть особенность: очень многие из её жителей могут признаваться в любви, кроме родного арабского, ещё и на заморском английском «ай лав ю», что вообще редкость для стран Азии.

А в Сирии есть место, где слова «я тебя люблю» говорят на совсем особенном языке — арамейском. Сейчас слова «эн рахим лишь» можно услышать, наверное, только здесь, в Маалюле, и ещё, может, в паре деревень близ Дамаска, а ведь ранее на этом красивом языке разговаривал почти весь Ближний Восток, даже Иисус Христос, наверное, говорил своим ученикам: «Эн рахим лишь, добрый человек». Странно так. Вот такая любовь.

Успеть до застолья