Своя Игра

Не знаю, было ли это ошибкой или изощренным издевательством, но я оказался единственным, кто в то утро ничего не забыл.

Ша-рион, упиваясь победой, даже милостиво позволил мне поваляться в моей же собственной кровати. В бреду и горячке, как он сказал. Целых три дня, как сообщил настольный календарь. Если, конечно, он не врет, как все вокруг.

О нет. Не врут. Разумеется, не врут. Ведь они свято уверены, что все это — чистейшая правда. А у меня просто помутнение рассудка из-за болезни.

Ша-Рион даже не пытался пресекать мои попытки поговорить с аркатами. Именно с аркатами. Не важно, что они перевернули все с ног на голову. Я знаю правду. И аркаты — это аркаты. Как и вчера, как и миллион лет назад, когда была создана наша раса. И кто бы что ни говорил, я буду называть вещи своими именами.

Да, именно. Своими именами. И никак иначе.

А имя… мое имя…

Не могу вспомнить…

А все проклятая капель.

Будто по голове стучит. Думать мешает. Вспомнить…

Имя…

Нет, не могу.

Это страшно. Кто бы знал, как это страшно — не помнить.

Они знают. Все знают. Но не помнят. Смешно.

Ша-рион тоже смеется. Он единственный, кто меня навещает. И смеется.

Зачем навещает?

Почему смеется?

Лучший друг… Злейший враг…

Зачем запихал меня в этот ледяной каменный гроб, где исчезают даже звуки собственного голоса?

Почему просто не убил? Не изменил мои воспоминания, как и всем прочим?

А ведь он не только аркатам перекорежил память, но и своих собратьев не пожалел.

Хотя, может, и пожалел. Тиары ведь теперь уверены, что они хозяева жизни. Хозяева Долины. Хозяева аркатов.

Хозяева… И рабы…

Раб. Я всего лишь раб. И каменная клетка самое то для раба.

Который даже не может вспомнить свое имя.

Как смешно…

Очень смешно. И холодно.

Есть не хочется. Уже давно не хочется. Голод давно стал частью меня.

А когда-то был мной. Но я справился. Забыл. Просто забыл. Отогнал подальше и забыл.

Оказывается, и потеря памяти иногда помогает.

И вода. Дает силы. Крохи, но все-таки…

А камень молчит. Даже когда с разбитых в кровь пальцев падают тягучие капли.

Да уж, глупая была идея. Недостойная Со-основателя. Не думал, что когда-нибудь опущусь до того, что буду в отчаянии бить стены.

И был бы результат… Хоть какой-то. Не считать же за таковой разбитые кулаки и шишку на лбу?..

Хотя нет, польза все же есть. Туман рассеялся. Туман в мыслях. Туман в чувствах.

Со-основатель. Почти равный Создателю. Правитель Долины. В сырой каменной клетке.

Ах, нет же. Раб. Обычный раб Грай Баратти. Ах нет, я опять ошибся. Грай-ир, конечно же. Сейчас нельзя опускать эту приставку, ранее выражающую всего лишь уважительное обращение к собеседнику. Теперь же нет ничего оскорбительней приставки "ир", и раб не смеет опускать ее, произнося свое имя. Ах да, Со-основатель Ша-Рион милостью своей позволил за особые заслуги перед новой властью отменять унизительную приставку.

Благодетель наш. Спаситель. Создатель Долины и Зеркального коридора.

Злейший друг… Лучший враг…

И ничего, что Долина была создана пятьсот тысяч лет назад, а ее "создателю" всего четыре тысячи.

А что? Все правильно. В мире без памяти возможно все.

Все, что пожелает Ша-Рион.

Лучший друг… Можно сказать, брат.

Мы росли вместе. Аркат и тиар. Сын Со-основателя и сын первого главы Службы открытых территорий.

Что же я не учел?

Может быть, то, что для арката четыре тысячи — это юность, а для тиара — почти половина жизни? Или то, что мой отец прошел Зеркальным коридором, хотя ему не исполнилось еще и ста тысяч лет?

Почему это не удивило меня тогда, шестьдесят лет назад…

Да многие аркаты уходили Зеркальным коридором, растворяясь в магическом поле Долины, когда их возраст достигал второй сотни. Говорили, что жизнь им стала в тягость.

Но не отец. Он был полон сил и желания жить. И не собирался уступать мне трон еще лет сто. Лет или тысяч?.. Не помню. Улыбающееся лицо отца помню, а слова нет.

Наверное, и это воспоминание уже хранит водопад…

Не самая лучшая моя идея. Но уж какая есть. Другой не дано.

Когда вода принесла ответ Биаты, а воздух ее дыхание и первый вздох моего сына, ко мне вернулась надежда.

Нет, не выбраться. Ша-рион не позволит мне это сделать. Ему хватило недели потешить свое самолюбие, наблюдая, как я метаюсь от одного арката к другому, и все, буквально все, принимают меня за безумца.

Неделя свободы. Относительной свободы, конечно. И следом клетка. На дни, месяцы. Может быть, уже годы…

Отсюда нет выхода. Я знаю, что закончу свою жизнь в этом каменном мешке.

Но меня пугает не это. Память… Потерянная память.

Они должны узнать. Биата. Грай. Мой народ.

Не поэтому ли Ша-рион упрятал меня сюда? Боялся, что я разрушу его новый мир?

А я разрушу. И не важно, что придется отдать все свои силы.

И всю память. По капле. По воспоминанию. В отчаянной попытке, что вода, единственная, кто еще откликается на мой зов, сумеет найти выход из этой ловушки и, соединившись с хрустальными струями Зеркального водопада, подарит правду всем, кто окунется в его воды.

К сожалению, отдавая силу и память, я теряю ее навсегда — лазейка в защите настолько мизерна, что другого выхода просто нет.