Своя радуга

– Русский? – Продолжал допытываться мужик.

Он замялся. Стоит ли отвечать, если не знаешь куда попал.

– Слышь, ты русский или как? Как висел внизу так по-русски на всю округу орал. Мы услышали. – Допытывался парень.

– Русский, русский…

– Я Андрей, – представился говоривший с ним мужик, – этот – кивнул на другого – Петр. А это Межислав. А тебя как?

– Стас.

– Ты это… Какой сейчас год?

– Чего?

– Год какой?

Он подумал, что эти трое пытаются проверить его на вменяемость.

– Да все в порядке у меня мужики… Щас… Отдышусь маленько. Головой не ударялся…

– Ты погоди с своей головой. – Отмахнул рукой мужик, что представился Андреем. – Ты просто ответь – год какой?

– А вы, что, не знаете?

– Тьфу ты, ёп!.. – Ты с вопросами погоди. Просто скажи просто – Какой год?

– Две тысячи двадцать восьмой…

– От чего?

– Что?

– Ну, соображай, паря! Две тысячи двадцать восьмой год – от чего?

– От рождества Христова, – машинально буркнул он. И заметил как мужик перед ним явственно побледнел. – Да скажи ты в конце-концов, в чем дело?

– Да ни в чем. – устало и как то погасше сказал мужик – Ни в чем… Просто только что умерли все мои родные.

***

– Это бред, – раздраженно заявил Стас.

– Точно. – С готовностью согласился Пётр, но при этом насмешливо фыркнул. – Осталось договорится, кому из нас четверых этот бред принадлежит.

– Раз мне все это кажется, значит и бред мой. На самом деле я ранен и лежу где-то…

– Тогда выходит, и мы тебе кажемся. – Улыбнулся Петр. – А с этим я, извини, согласиться никак не могу.

– И я. – Подтвердил тот, которого звали Андрей.

– Да, и я. – Присоединился Межислав.

– Тогда это бред коллективный. – Не унимался Стас. – Такое тоже случается. Я слышал в средние века такое часто случалось…

– В средние века это случалось из-за хлеба зараженного спорыньей. – Просветил Петр. – Давеча не пробовали такого хлебца, любезный?

Они говорили на том самом новом, непонятно как вложенном им в голову синтетическом языке. Иначе Межислав из их общения выпадал начисто. Когда он говорил на своем языке медленно, то его речь еще можно было как-то понять. Но в обычном ритме его речь превращалась для потомков в красивый напев с очень смутным смыслом.

– Короче, на данный момент нас четверо. Самый, извините, древний – Межислав – Петр коротко поклонился в сторону пышущего здоровьем парня. – Мы с Андреем тоже два анахронизма. И самый, как бы это сказать, современный – ты Станислав.

– А других нет?

– Нет. Мы весь этот "амфитеатр" прочесали по трем уровням. Одни камеры уже годы как пусты, в других старик-призрак успел дернуть за ручку вотер клозета, и смыл их невесть знает куда, а в третьих люди погибли еще не успев вылупиться из коконов.

– Откуда?

– Там были такие, выезжающие из потолка, вроде мешков… А в них мертвецы обвитые проводами…

– Чертовщина…

– Да нет. Я бы сказал извращенная наука. И вообще, Станислав – это скорее вы нам должны все здесь объяснять.

– Почему это?

– Ну как. Вы же среди нас самый современный. Значит и самый технически передовой. Скажите в ваше время уже было что-то подобное? Тому что мы видим здесь?

– Именно.

Стас подумал.

– Ну, плазменное ружье… Не знаю. В мое время уже вовсю портативные лазеры были, но еще очень маломощные… Только для измерения расстояния, и ослепления… Изменяющий форму металл, как в дверях… В мое время уже делали "умный" металл, который при нагреве "вспоминал" свою форму. Но чтоб такие толстые плиты крутить туда-обратно… Нет, такого еще не было… Нет, мужики, эти технологии явно покруче и моей современности.

– Ну, ты хотя бы что-то знаешь…

– А старик? – Спросил Петр.

– Да, старик… – Стас прикинул, – Скорее всего компьютерная программа…

– Что простите?

– Компьютер. Думающая машина. Ну не совсем думающая. Но в целом, к этому шло. Нам кстати надо опасаться этого старика. Он как я понимаю, в какой-то мере контролирует здесь часть построек.

– Он демонстрировал силу только в камерах. – Заметил Андрей. – Газ и пол.

– Да, но возможно у него есть больше возможностей в областях, где мы еще не были. Нам ведь надо как-то выбираться отсюда. Не хотелось бы, чтобы он опустил нам дверь на затылок, или скажем, у него бы оказался в каком-нибудь углу управляемый пулемет… Ладно, мужики – Стас поднял руки. – Я понимаю, у нас у всех вопросов много. Ситуация конечно дикая. Но мы в чужом, опасном месте. И если мы будем продолжать здесь разводить тра-ля-ля… Или даже болтать на ходу. Ничем хорошим это не кончилось. Соберитесь. Ведь все мы здесь, как я понимаю, люди военные. Давайте сначала выберемся из этого вертепа, а уж потом все осудим с толком, с расстановкой.