Свояченица

- Арин, что ли, Алексей Анатольевич? - фыркнула она, стараясь не замечать металлического предмета в его руке.

Он круто развернулся к ней лицом:

- Собственной персоной! С кем имею честь?

- Собственной персоной капитан милиции Луканенкова! - отчеканила она. - На отдыхе! Была бы при исполнении, храбрый ты мой, давно бы уже землю целовал с дыркой в ноге. Это у тебя что, - она указала на пистолет, - кисть или палитра?

- Поллитра! - гаркнул художник. - Показывай!

Марья Павловна снова распахнула перед ним багажник.

- На, любуйся. Награда нашла героя!

Ей было удивительно, с маской какого холодного равнодушия он разглядывает повреждения на холстах.

- Здесь не все...

- Чем богаты... - пожала она плечами. - И так я вот уж двое суток ношусь с ними, оплакивая автора.

Алексей прищурил глаза:

- Ты же говорила, что на отдыхе?..

- Отдохнёшь тут в вашей Солотче, как же... - Она вздохнула. - Пушку-то спрячь, не игрушечные ведь ни она, ни я. Да Анну зови. Поговорим... Юрка у неё - забавный пацан, быстро с моей Маринкой общий язык нашел.

Челюсть у Алексея отвисла, а он-то думал, что его уж точно теперь ничем нельзя удивить!..

Марья Павловна закрепила успех:

- Тётю Люсю-то зачем обездолили?.. Сейчас я её тачку прижму, чтобы не рыпалась!

Она с молчаливого согласия ничего не понимающего Алексея, но под надзором "всевидящего ока" пистолета села за руль и, демонстративно не захлопывая левую переднюю дверь, аккуратно уперлась в задний бампер BMV. Потом вышла, вынула ключи зажигания и протянула их Анне:

- Будем знакомы! Луканенкова Марья Павловна - наследница следователя Колоскова Николая Васильевича. Теперь уже, правда, покойного.

Анна отшатнулась от неё, кинулась к Алексею, спрятала лицо у него на груди:

- Лёш, спаси меня, мы же ещё не всех вытащили! Я не хочу снова в тюрьму!..

Он мягко отстранил Анну.

- Не паникуй, Анюта, Пышку упустим. Их двое и нас двое.

- Пока вы будете ворковать, голубки, вы её действительно упустите! раздался язвительный резкий окрик Марьи Павловны.

Она спокойно прищемила дверцей выползающую из заблокированной тачки кастеляншу.

Анна как с цепи сорвалась и бросилась на эту дверцу всем телом.

- Падла! Сволочь! Сука белесая! Ты мне за Катьку ответишь! - рычала она. - Лешка, забери меня, я убью её, а она нам нужна живая! - вопила, теряя последние остатки разума...

Алексей растерялся. Он ещё не видел Анну в таком состоянии: мимо его глаз прошло то, как она душила бывшую подружку Бориса, и как воевала за дочь в подвале у Пышки. Он помнил только тумаки, которыми она наградила его по дороге в Солотчу, и предостережение Евгении Осиповны: "Присматривайте за ней, девочка - на пределе!"

Как ни странно, помощь снова пришла от капитана Луканенковой:

- Арбузова! - раздался её грозный окрик. - Номер камеры!

Несчастная Анька затравленно посмотрела на неё и, опустив голову, сжавшись, как от удара, пробормотала:

- Не помню...

Марья Павловна обняла её, ещё раз пришибла каменным бедром торчавшую в двери, но уже обмякшую Пышку, и улыбнулась:

- Вот и хорошо, что не помнишь. А скоро и навсегда забудешь... Алексей, чего стоишь столбом, помоги!

Он подхватил свояченицу под руки, опустил прямо на землю.

- Что ж ты делаешь, изверг! - возмутилась Луканенкова. - Она же придатки застудит, балда! Есть что-нибудь подстелить?

- Там, в машине, - он кивнул в сторону "нивы".

Марья Павловна залезла в незапертый багажник и крикнула, чуть погодя:

- Это в сумке с арсеналом, что ли?

Алексей только крякнул, досадуя на свою тупость:

- Ну, давай быстрее, раз нашла!

- Не запрягал! - одернула его милиционерша, выныривая из машины с армейским одеялом. Оно пришлось как нельзя более кстати: Анну трясло такой мелкой дрожью, что зуб на зуб как раз попадал - и очень громко!

- Эх, ей бы сейчас глотнуть чего-нибудь...

- Удивляюсь я на мужиков: как выпить - это они первые, а чтобы заранее позаботиться - всё на нас рассчитывают, - вздохнула Марья Павловна и полезла под сиденье "москвича", пока художник закутывал побледневшую, спавшую с лица Анну в тёплую колючую шерсть. - Уж не обессудь: посуду не припасла! Ваше счастье, что хоть водку сегодня успела купить. Видишь, местная, "Сергей Есенин" называется!

Капитан Луканенкова чертыхнулась, открыла бутылку и, поддерживая голову Анны, влила ей в рот несколько хороших бульканий. Та, естественно, закашлялась, начала отфыркиваться, как щенок, попавший в воду, потом порозовела, открыла глаза...

- Плохо твоё дело, подруженька! - констатировала Марья Павловна.

- Чем это моё дело плохо стало? - слабо возразила Анна. - Я своё отсидела, теперь надо как-то жить.

- Чтобы хоть как-то дальше жить, надо сначала отлежаться!

Анна замотала головой:

- Просто у меня аллергия на сволочей... - Она всё ещё тяжело дышала, потому говорила через паузу. - Слушай, чего привязалась?.. Хочешь показать, какая добренькая?.. Видала я таких добреньких...

Марья Павловна усмехнулась:

- Ну, всё сказала? - она повернулась к Алексею: - Ты такой запасливый, может, там браслеты найдутся?..

- Найдутся.