Своими глазами

Долго гулял вдоль Босфора. Смотрел на старинные особняки с балконами, лепными украшениями, лесенками, спускающимися к воде. Во времена Османской империи здесь, видимо, были резиденции вельмож. На противоположном, азиатском берегу довольно много не тронутых человеком мест. Застроенные участки, выделяющиеся черепичными крышами, еще не слились воедино.

Самая старая и самая оживленная часть Стамбула прилегает к южному устью Босфора. Город, получивший потом название Константинополя, или Царьграда, вырос на мысу, образованном северным берегом Мраморного моря и заливом Золотой Рог. Там, у моста Галата, сталкиваются потоки людей. Пожалуй, именно там Стамбул особенно впечатляет своей неповторимостью. Каждая вымощенная брусчаткой улица имеет свое лицо. В этой части города находится стамбульский базар, который хочется назвать одним из чудес света. Ничего подобного я не видел нигде в мире. Этот крытый рынок площадью около пяти гектаров состоит из шестидесяти торговых рядов. Стамбульцы называют его городом в городе. Дело не в размерах и не в изобилии. Жэньминь Шичан в Пекине, или Хан-Халиль в Каире, или Порто-Белло в Лондоне — это тоже грандиозные торжища, которые поражают не меньше, чем музеи.

Но на стамбульском базаре царит какая-то своеобразная атмосфера биржевой лихорадки. Видимо, это происходит потому, что большинство покупателей здесь — туристы с круизных судов, стоящих в Стамбуле всего три-четыре часа. Базар мгновенно реагирует и на количество, и на национальную принадлежность покупателей. Здесь безошибочно знают, что кого будет интересовать. Кроме того, к каждому покупателю, появляющемуся на стамбульском базаре, с первых шагов внимательно присматриваются и передают информацию о его запросах по какой-то неведомой системе связи. Я, например, совершенно случайно проявил интерес к старинным тульским самоварам с медалями прошлого века (хотя и совершенно не собирался покупать именно их в Стамбуле). И в какую бы лавочку я потом ни заходил, меня прежде всего тащили за рукав именно к самоварам, которых в Стамбуле невероятное множество.

Но купить что-либо на стамбульском базаре довольно трудно. Во-первых, из-за сверхизобилия. А во-вторых, из-за сверхразнообразия или, вернее сказать, полной несуразицы цен. Их назначают, что называется, «с потолка». И это совершенно сбивает с толку. Особенно запоминаются бесконечные золотые ряды. Трудно даже представить себе, что в одном месте может быть столько золотых изделий. На длинных проволоках нанизаны гирлянды золотых браслетов, которые сливаются в линии, тянущиеся через всю улицу. Порой кажется, что это город из «Тысячи и одной ночи».

А вот — улица Обжорства. Это крытый ряд, тянущийся вдоль рыбного рынка. Там царило поистине народное пиршество. Столами служили пивные бочки. Но их явно не хватало. Тарелками здесь тоже не пользовались. Кто ел с лепешки, кто с развернутого листка бумаги. Тут же расхаживали гитаристы. И вот тут турки выглядели не менее темпераментными, чем арабы.

Впрочем, традиционный туристский маршрут включает в себя иные достопримечательности. Султанский дворец Топканы, или Сераль, представляет собой довольно странное смешение, казалось бы, несовместимых черт. С одной стороны, ему присуща напыщенная чрезмерность стиля барокко, проникшего сюда из европейских столиц. С другой стороны, это такая же чрезмерность в использовании традиционных декоративных элементов мусульманской архитектуры, и в частности изразцов. Сами по себе эти украшенные геометрическим орнаментом изразцы очень красивы. Но их так много, что дворцовые помещения начинают чем-то напоминать общественные уборные. Может быть, привычка сплошь завешивать стены шатров коврами и породила это стремление к изразцовым стенам.

Султанский дворец стоит над Босфором. Оттуда хорошо наблюдать за проходящими кораблями. Туристам показывают сокровища султана: ордена, пожалованные ему иноземными монархами, знаменитые изумруды, один из которых весит целых три килограмма, а другие — величиной с голубиное яйцо — светятся в витринах, словно зеленые огни светофоров.