Swvswh40k(СИ)

Прибытие дополнительных людей войны, а так же перепалка псайкера с великаном в чёрных доспехах и вождём в тяжёлой серебряной броне, оказались полной неожиданностью для бывшей ученицы джедая. Пускай Ашима не знала этого языка, но судя по повышенным интонациям, которые только обостряли лающий, и временами шипящий говор, они ругались. Ругались из-за неё. Вождь в серебряных доспехах явно желал взять её бывшего учителя в плен, как и её саму. Судя по сопротивлению прижимавшей её к своему животу женщины, это не сулило бывшему падавану ничего хорошего.

Прислушиваясь к течениям Силы, девушка заметила одну странность. Она не чувствовала ни обладателя серебряной брони, ни окружавших его солдат. Словно их нет, и никогда не было, хотя они стояли прямо перед ней. Вместо этого она ощущала какие-то странные, незнакомые колебания, которые даже не могла описать. Это было похоже на круги, что расходились по водной глади от брошенного камня, только двигавшиеся в обратную сторону. А ещё она ощущала всё нарастающее напряжение женщины-псайкера, а так же обрывки эмоций, что всё чаще проскакивали через казавшуюся непреодолимой стену воли, которые она всё ещё не могла прочитать.

Но когда великан в чёрных доспехах кинул Вейсдара к ногам вождя в серебряных доспехах, тот закричал как от жуткой боли, а стальная хватка её ментальной собеседницы стала ещё крепче. И только в этот момент она почувствовала, как сама Сила корчилась и извивалась в конвульсиях, судорожно пытаясь спастись от невзрачного человека, что вышел из-за спины своего предводителя. Даже сами люди войны старались не приближаться к этому чудовищу без острой необходимости, а на джедая было даже жалко смотреть. Наконец, он потерял сознание, и солдаты заковали его в кандалы, потащив к краю крыши.

-Встань на колени. - произнесла женщина, отпуская её. - И присягни на верность Империуму Человечества и Богу-Императору.

Ашима понимала, что вождь в серебряных доспехах всё ещё считал её врагом. А ей самой хотелось как можно дальше убежать от такого кошмара, как убийца Силы. Но даже без всяких видений она понимала, что не успеет сделать и шага, прежде чем её убьют. А ещё она понимала, что сильно подставит псайкера, если не сделает, как она велит. Эта женщина спасла её от вероломства Вейсдара, и поручилась за неё перед своими кровожадными сородичами, и это стоило благодарности.

Опустившись на колени перед закованными в тяжёлые доспехи людьми, хрупкая девушка начала зачитывать слова присяги, что всплыли в её памяти. Произношение было отвратительным, и остальные наверняка понимали её с большим трудом, однако брови вождя в серебряной броне удивлённо поползли вверх. Когда она закончила говорить, всё ещё стоя на коленях, на крыше царила гробовая тишина, только изредка прерываемая звуками затухающих перестрелок и далёким рёвом носившихся высоко в небе машин.

Грозно нахмурившись, вождь стоял не шевелясь, буравя её своим тяжёлым взглядом, пока не отдал несколько коротких команд, резко развернувшись и направившись к открытой аппарели уродливого, угловатого челнока, утыканного ракетами и пушками, который завис у края крыши, чтобы забрать своего господина. Большая часть солдат устремилась к лестнице, чтобы продолжить бой в городе, как и великан в чёрной броне.

-Ты молодец, Ашима. Ты всё сделала правильно. - сказала женщина-псайкер, беря её за плечи и поднимая на ноги. - Тебе больше ничего не угрожает. А чтобы тебе не было страшно, я пойду с тобой.

Так они и шли, держась за руки, к новому челноку, куда солдаты уже затащили Вейсдара. И только терзавший Силу монстр в человеческом обличии продолжал следовать за ними на расстоянии десятка шагов, терпеливо дожидаясь, пока они зайдут внутрь пассажирского отсека и займут места в самом дальнем углу, чтобы сесть у аппарели, тем самым гарантируя, что они никуда не убегут. А если попытаются, то потеряют сознание.

Посвящение

Ашима сидела поджав ноги на койке, смотря в противоположную стену. Тоненький матрац был чисто символичен на фоне стального листа, что заменял ей кровать, а одеяло более походило на большое полотенце. Только подушка, которую она прижимала к груди, была ещё более-менее вменяемой. Но в остальном в этой комнате больше не было ничего, кроме умывальника и закрытого крышкой унитаза, который хотя бы не вонял.

Но не скудность обстановки обволакивала её липким страхом. В этих стенах тёмного металла было что-то неправильное, что-то пугающее. С тех пор, как её отвели сюда, она больше не слышала Силы, не видела видений, а её попытки медитации оканчивались ничем. Словно никакой силы не существовало в природе. Она не испытывала никакой физической боли, но осознания того, что она лишилась казавшейся ранее неотъемлемой части себя, было страшнее любой пытки.