Сыграй со мной в любовь

Нормальные отцы ждут появления на свет ребенка девять месяцев. За это время они успевают выдержать пляску гормонов у своей женщины, морально подготовиться к отсутствию свободного времени и новым эмоциям. У меня было лишь три дня.

За этот ускоренный период сейчас приходилось отгребать по-полной. Вначале меня коротило от долгого ожидания — Лика все же умудрилась дотянуть до последнего с переездом. Потом начало коротить от жизни рядом.

Собственный дом превратился в психушку, где единственным пациентом был я. Всего две маленькие женщины смогли сделать то, что не удавалось ватаге подчиненных. Они перевернули вверх дном мой привычный образ жизни и заставили чувствовать то, что я не чувствовал никогда.

От ядреного комплекта эмоций не спасала даже собачья усталость. Досада, радость и злость — с утра до ночи плясали гопак на нервах, а ночью, стоило на миг представить, что рядом в моей кровати, на моих простынях лежит Лика, в дневной набор вливалось желание, и становилось совсем худо.

Редкая форма мазохизма. И ведь нельзя было сказать, что я не знал, что так случится! Знал! Более того — морально готовился, дожидаясь, когда Лика привезет ко мне дочь. Однако какими же разными оказались планы и реальность!

Это было трудно объяснить, но девчонка действовала на меня точно так же, как и два года назад. Ненакрашенная, одетая в трикотажную майку и легкие брюки, с высоким хвостом на голове она будила такое желание, которое не удавалось разбудить упакованной в кружева и шелка Лене, моей последней любовнице.

Это было что-то дикое, на уровне инстинктов, словно общая дочь автоматически давала мне права на ее мать. Три гребанных дня я держался от Лики на пионерском расстоянии, молчал в тряпочку, когда хотелось сказать ей заткнись и без лишней чепухи раздвинуть ноги. Три дня я как проклятый впахивал днем на работе, пытаясь старым надежным способом вправить на место свой мозг, а по вечерам изучал науку отцовства. И ни хрена… Совсем ничего не получалось.

Хватало быстрого взгляда, случайного прикосновения или стона, как меня швыряло в прошлое. Туда, где мы спаривались как кролики, стоило лишь оказаться за закрытыми дверями.

Я хотел Лику. Понимал, что сейчас она другая, что за два года в ее жизни появилась не только дочь, но и другие мужчины, и все равно готов был послать подальше свое благоразумие и уложить девчонку в кровать.

Это было плохо. Очень плохо! Одно дело спать с женщиной, от которой рвет крышу и с которой после насыщения можно легко расстаться, а другое — с матерью своего ребенка.

Лику нельзя было трахать даже «вприглядку». Безопаснее всего было отступить назад и снять для нее с Верой квартиру. Раздельная территория и дозированные по времени встречи должны были оградить меня от навязчивых желаний. Но то же благоразумие, которое требовало держать себя в узде, протестовало и против такого решения.

Внимательный взгляд двух пар глаз каждый день после возвращения с работы пробивал насквозь нереальной уютной правильностью. Какой-то закоулок моего перегруженного мозга буквально сбоило от этой картины. Внутри начинало копошиться что-то забытое, щемящее, и я продолжал плыть по течению, отбрасывая альтернативные безопасные варианты.

Мать моего ребенка и не моя женщина — бредово, противоестественно и реально.

Словно насмешка судьбы, нынешняя Лика не хотела от меня ничего. Порезавшись о лезвие ножа, она отдергивала руку, не позволяя помочь. Поскользнувшись на мокром кафеле ванной, не разрешала войти и отказывалась от принесенного пакета со льдом.

Лика избегала меня как чумного, а стоило нам оказаться наедине, превращалась в колючего ежа или загораживалась работой.

Фуд-блог, благодаря которому я вернул ее, стал настоящим проклятием. Именно ему она посвящала каждую свободную минуту. Несколько раз я видел ее разговаривающей по скайпу с мужчинами. Довольная, веселая, она улыбалась им, а я, несмотря на повторяющееся в разговоре слово "реклама" каждый раз с трудом сдерживал себя, чтобы не отключить к едрене фене модем.

Мы не были любовниками, не были друзьями. Мы были варящимися каждый в своем котле родителями одной девочки. Малоприятное сожительство. Узел, который нужно было рубить как можно скорее.

* * *

В отличие от Лики, с Верой отношения складывались совершенно иначе. Каждая ее улыбка была словно удар под дых, а каждое "папа" как самый лучший подарок, какой только можно получить.

Нина все же была эгоистичной сукой, списывающей на меня свои страхи. За рабочий день я выкладывался по-полной, выжимал все соки из своих подчиненных, чтобы, не задерживаясь, к концу дня свалить домой.

Мой зам и директор второго автоцентра чуть ли не ночевали на работе, готовясь к новой презентации и согласовывая со шведами все детали сотрудничества. Я же в это время приезжал домой, не тратя время на переодевание, устраивался на огромном мягком ковре напротив Веры и как наркоман впитывал каждую ее эмоцию, каждую реакцию на новую игрушку и каждый взгляд.