Сын Духа Святого

— Ну, что ж, — весело произнес Гребенюк, — если, как ты говоришь, никаких подарков тебе не надо, и тебе нужна только хорошая компания, мы к тебе придем. Поможем тебе весело провести время. Во сколько, говоришь, начало банкета?

— В шесть, — радостно выпалил я, чувствуя, что у меня словно гора свалилась с плеч.

Наступил вечер. Мать ушла к знакомым, чтобы не мешать моему празднику. Я накрыл на стол, переоделся в свою лучшую одежду и стал ждать гостей.

Первым пришел Славик. Его глаза светились искренней радостью. Он вручил мне шикарный подарок — одну из книг своей богатой библиотеки. По-моему, это был "Всадник без головы" Майна Рида. Мы сели с ним за стол, принялись о чем-то болтать, и дожидаться остальных. Но остальные все не шли. Часовая стрелка уже перевалила далеко за обозначенные шесть часов, но нас по-прежнему оставалось двое. Мое настроение заметно испортилось. Славик, видя это, изо всех сил пытался меня развеселить. И вот, спустя час, когда я уже нисколько не сомневался, что надо мной просто посмеялись, в дверь раздался долгожданный звонок. В квартиру ввалились Гребенюк и Андреев. Они вручили мне какую-то допотопную открытку, разулись, и по-хозяйски прошли в комнату.

— О, господи! — воскликнули они, увидев Славика. — И ты здесь?

Славик помрачнел, но в ответ ничего не сказал.

— Ну, чем нас тут попотчуют именинники? — спросил Гребенюк, и, осмотрев накрытый стол, поцокал языком. — Недурно, недурно. Я ожидал худшего.

Они уселись за стол, и без всяких церемоний принялись трескать стоявшие на нем яства.

Я изо всех сил старался быть гостеприимным, радушным хозяином. Я включил музыку, бегал, суетился, и послушно поддакивал тому, о чем они говорили. Гребенюк и Андреев разговаривали, в основном, между собой. На нас со Славиком они не обращали никакого внимания, словно нас здесь и не было. Меня это, конечно, раздражало, но я старался не подавать виду. Боже, как я тогда был глуп! И я еще надеялся заслужить их уважение?! На какое уважение может рассчитывать человек, который сам себя не уважает? Мне нужно было их просто выгнать. Перенесись я сейчас в тот вечер на какой-нибудь машине времени, я бы однозначно так и сделал. Но тогда у меня не хватило на это духу, и я терпеливо и безропотно сносил их хамство.

Когда все заготовленное мной угощение иссякло, Гребенюк вдруг хлопнул ладонями по столу.

— Так, все это, конечно, хорошо, — сказал он. — "Тархун", "Байкал", торт, музыка — это замечательно. Но все же недостаточно для настоящего веселья.

— Недостаточно? — переспросил я. — А что еще надо?

— Ты нас для чего сюда позвал? — обратился ко мне Андреев. — Чтобы весело провести время? Так?

— Так, — робко согласился я.

— А какое может быть веселье без пива?

Меня охватила растерянность.

— Да рановато нам, наверное, еще пиво-то, — пробовал оправдаться я.

— Чего? Рановато? — засмеялся Гребенюк. — Ты что, маленький ребенок? Тебе уже сколько? Четырнадцать! В такие годы пора становиться настоящим мужиком. Это же не водка. Это всего-навсего пиво.

Я пожал плечами.

— Ну, ладно. Если вы так хотите. Но я боюсь, что мне пиво в магазине не продадут.

— Эх, чего не сделаешь для именинника! — воскликнул Гребенюк. — Ладно, давай деньги. Так уж и быть, мы сами за ним сходим.

Я отчетливо помню, что какой-то внутренний голос настойчиво советовал мне этого не делать. Словно ангел-хранитель пытался уберечь меня от беды. Я в нерешительности замялся.

— Ну, что ты? — нетерпеливо спросил Андреев. — Денег нет, что ли?

Выглядеть в их глазах нищим мне решительно не хотелось, поэтому я отогнал от себя последние сомнения, достал из шкафа круглую металлическую коробочку из под леденцов, в которой хранил свои куцые накопления, и высыпал находившуюся в ней мелочь в ладонь Гребенюка.

— Ну, вот! — довольно воскликнул он. — Сейчас все организуем. Сиди, жди.

Гребенюк и Андреев вышли из квартиры. Мы со Славиком остались сидеть за столом.

Лицо Славика было хмурым. Его явно не радовал мой день рождения. Он чувствовал себя здесь лишним. Я видел, что ему хотелось уйти. Но из дружеской солидарности он удерживал себя от этого шага, боясь, что я могу на него за это обидеться.

Мне тоже было как-то не по себе. Я чувствовал себя неуютно. Я понимал, что веду себя как-то не так. Но я заставлял себя смириться с обстоятельствами. Если я хочу, чтобы в классе меня снова стали считать своим, я должен быть вместе со всеми, я должен делать то, что делают они, и не отделяться. Так я думал тогда. Сейчас-то я понимаю, как сильно я заблуждался.

— Что приуныл? — спросил я Славика. — Сейчас принесут пиво, будет повеселее.

Славик нахмурил брови.

— Зря ты это, — тихо произнес он. — Зря.

Я в ответ только вздохнул.

Когда Гребенюк и Андреев вернулись, в руках у них было четыре бутылки "Жигулевского".

— Мой стаканы, — скомандовал Гребенюк.

Я вымыл стаканы, из которых мы до этого пили лимонад, и достал из кухонного шкафа открывалку. Андреев ловко поддел крышки, и из горлышек полезла густая пена. Славик решительно накрыл свой стакан рукой.

— Мне не надо, — твердо произнес он.

Гребенюк с усмешкой посмотрел на него.